Неточные совпадения
Солнце — яркое, горячее солнце над прекрасною землею. Куда ни взглянешь, всюду неожиданная, таинственно-значительная жизнь, всюду блеск, счастье, бодрость и вечная, нетускнеющая красота. Как будто из мрачного подземелья вдруг вышел на весенний простор, грудь дышит глубоко и свободно. Вспоминается
далекое, изжитое детство: тогда вот
мир воспринимался в таком свете и чистоте, тогда ощущалась эта таинственная значительность всего, что кругом.
Да что это — безумие больного человечества? Кошмарный бред, от которого нужно очнуться и расхохотаться? Ведь даже борясь за будущее, мы в душе все как будто боимся чего-то. Сами неспособные на радость, столь
далекие от нее, опасливо уже задаем себе вопросы: не окажется ли счастье и радость синонимом статики? Не тем ли так и прекрасно будущее, что оно… никогда не придет? (Ибсен). Как прав Моррис! «Старый, жалкий
мир с его изношенными радостями и с надеждами, похожими на опасения!..»
Тот же бог, облеченный в несколько иные формы, жил и в
далеком Египте. Злой бог Сет-Тифон растерзал на части кроткого Озириса, и душа
мира Изида, плача, блуждала по нильским болотам, собирая рассеченные части бога-страдальца.
В то время о «школьной политике» еще не было слышно; не было и «злоумышленных агитаторов», волнующих молодежь. Кругом гимназии залегла такая же дремотная тишь. Два — три номера газеты заносили слухи из
далекого мира, но они были чужды маленькому городку и его интересам, группировавшимся вокруг старого замка и живого беленького здания гимназии.
Ей представилось на мгновение, что она уже там, в этом
далеком мире, а он сидит вот здесь, один с опущенною головой, или нет…
Неточные совпадения
— Ей-богу, таких путаников, как у нас, нигде в
мире нет. Что это значит? Богородица, а? Ах, дьяволы… Однако — идем
дальше.
По-прежнему у ней не было позыва идти вникать в жизнь
дальше стен, садов, огородов «имения» и, наконец, города. Этим замыкался весь
мир.
Духовная революция, которая должна происходить и происходит в
мире, глубже и идет
дальше, чем революции социальные.
Все
дальше и
дальше должно идти, к концу, к пределу, к выходу из этого «
мира», из этой земли, из всего местного, мещанского, прикрепленного.
Тем не менее когда ступил на крыльцо дома госпожи Хохлаковой, вдруг почувствовал на спине своей озноб ужаса: в эту только секунду он сознал вполне и уже математически ясно, что тут ведь последняя уже надежда его, что
дальше уже ничего не остается в
мире, если тут оборвется, «разве зарезать и ограбить кого-нибудь из-за трех тысяч, а более ничего…».