Гуриенко заиграла «
Осеннюю песню» Чайковского. Затасканная мелодия под ее пальцами стала новой, хватающею за душу. Липовые аллеи. Желтые листья медленно падают. Les sanglots longs des violons de l'automne [Долгие рыдания осенних скрипок (франц.).]. И медленно идет прекрасный призрак прошлого, прижав пальцы к глазам.
Неточные совпадения
Уж было темно, когда Лукашка вышел на улицу.
Осенняя ночь была свежа и безветрена. Полный золотой месяц выплывал из-за черных раин, поднимавшихся на одной стороне площади. Из труб избушек шел дым и, сливаясь с туманом, стлался над станицею. В окнах кое-где светились огни. Запах кизяка, чапры и тумана был разлит в воздухе. Говор, смех,
песни и щелканье семечек звучали так же смешанно, но отчетливее, чем днем. Белые платки и папахи кучками виднелись в темноте около заборов и домов.
Потом Рубцова, меня и еще человек пять, врагов или друзей, повели в участок, и успокоенная тьма
осенней ночи провожала нас бойкой
песней:
Идут по небу облака, кроют нас своими тенями, в серых волнах плавает и прячется светлая луна. Шуршат деревья, тихо плещет вода, лес и земля ещё дышат теплом, а воздух прозрачен по-осеннему. За деревней, у мельниц, девки
песню запели — их крикливые, сухие голоса издали кажутся мягкими и сочными, как свирель.
Не ждут
осенние работы, // Недолог отдых мужиков — // Скрипят колодцы и вороты // При третьей
песне петухов, // Дудит пастух свирелью звонкой, // Бежит по ниве чья-то тень: // То беглый рекрутик сторонкой // Уходит в лес, послышав день. // Искал он, чем бы покормиться, // Ночь не послала ничего, // Придется, видно, воротиться, // А страшно!.. Что ловить его! // Хозяйка старших разбудила — // Блеснули в ригах огоньки // И застучали молотила. // Бог помочь, братья, мужики!»
С той поры и сгинул. Мужички только сказывали, будто у пьяных, которые из монополии по хатам расползались, стали сороковки из карманов пропадать. Да в лесу ктой-то мокрым голосом по ночам
песни выл,
осенний ветер перекрикивал… Человек не человек, пес не пес, — такой пронзительности отродясь никто и не слыхивал.