Неточные совпадения
Манера говорить у них была разная: Анненский говорил быстро, страстно, захлебываясь; Короленко — медлительно, спокойно, никогда не
теряя самообладания; глаза смотрят внимательно, и в
глубине их горит мягкий юмористический, смеющийся огонек. Сам — приземистый, коротконогий, с огромною курчавою головою, на которую он никогда не мог найти в магазине шляпы впору, — приходилось делать на заказ.
Неточные совпадения
Лариса. Ах, как я устала. Я
теряю силы, я насилу взошла на гору. (Садится в
глубине сцены на скамейку у решетки.)
Некоторые славянофильствующие и в наши горестные дни думают, что если мы, русские, станем активными в отношении к государству и культуре, овладевающими и упорядочивающими, если начнем из
глубины своего духа создавать новую, свободную общественность и необходимые нам материальные орудия, если вступим на путь технического развития, то во всем будем подобными немцам и
потеряем нашу самобытность.
Что касается до четвертой причины, то есть до
глубины винтов и длины казенного щурупа, то, не умея объяснить физических законов, на которых основано его влияние на заряд, я скажу только, что многими опытами убедился в действительной зависимости ружейного боя от казенника: я
потерял не одно славное ружье, переменив старый казенный шуруп на новый, по-видимому гораздо лучший.
Еще не качало, но Елена, которая не успела пообедать в городе и рассчитывала поесть на пароходе, вдруг почувствовала, что
потеряла аппетит. Тогда она спустилась вниз, в
глубину каютных отделений, и попросила у горничной дать ей койку. Оказалось, однако, что все места заняты. Краснея от стыда за себя и за другого человека, она вынула из портмоне рубль и неловко протянула его горничной. Та отказалась.
Один недавно умерший русский писатель, владевший умом обаятельной
глубины и светлости, человек, увлекавшийся безмерно и соединявший в себе крайнюю необузданность страстей с голубиною кротостью духа, восторженно утверждал, что для людей живых, для людей с искрой божией нет semper idem, и что такие, живые люди, оставленные самим себе, никогда друг для друга не исчерпываются и не
теряют великого жизненного интереса; остаются друг для друга вечно, так сказать, недочитанною любопытною книгою.