Неточные совпадения
— «Логика… есть истина, какова она без покровов, в себе и для себя самой… изображение бога, каков он в своей вечной
сущности до сотворения
природы и какого бы то ни было конечного духа» (Гегель.
«Религия не имеет никакого отншения даже и к этому знанию (т. е. такому, в котором «естествознание восходит от законов
природы к высочайшему и вселенскому Управителю» и II котором «вы не познаете
природы, не постигая вместе с тем и Бога»), ее
сущность постигается вне участия последнего.
Религиозный имманентизм, к которому и сводится
сущность психологизма в религии, враждебно направляется против веры в трансцендентного Бога и тем самым уничтожает своеобразную
природу религии, подвергая при этом ложному и насильственному истолкованию основные религиозные понятия.
Будучи прагматичной, наука психологична в своем естестве, вся она есть, огромный психологизм, хотя и имеющий основу в объективной
сущности вещей [Ср. характеристику науки в главе о «хозяйственной
природе науки» в моей «Философии хозяйства».].
«Это чудо есть единое, которое есть не существующее (μη öv), чтобы не получить определения от другого, ибо для него поистине не существует соответствующего имени; если же нужно его наименовать, обычно именуется Единым… оно трудно познаваемо, оно познается преимущественно чрез порождаемую им
сущность (ουσία); ум ведет к
сущности, и его
природа такова, что она есть источник наилучшего и сила, породившая сущее, но пребывающая в себе и не уменьшающаяся и не сущая в происходящем от нее; по отношению к таковому мы по необходимости называем его единым, чтобы обозначить для себя неделимую его
природу и желая привести к единству (ένοΰν) душу, но употребляем выражение: «единое и неделимое» не так, как мы говорим о символе и единице, ибо единица в этом смысле есть начало количества (ποσού άρχαί), какового не существовало бы, если бы вперед не существовала
сущность и то, что предшествует
сущности.
«
Сущность Божия для
природы человеческой недомыслима и совершенно неизреченна» [Творения иже во святых отца нашего св. Василия Великого.
Акад., часть III, стр.28, 36 (против Евномия).]. «Какая же гордость и надменность думать, что найдена самая
сущность Бога всяческих!» «Постижение
сущности Божией выше не только человеков, но и всякой разумной
природы».
В положительном богословии, именно при анализе значения и смысла имен Божиих, Дионисий неизменно указывает на трансцендентную, превышающую всякую
сущность,
природу Божества; поскольку она раскрывается в данном имени Божием, οι — privatium здесь уступает место υπέρ, метод отрицания методу трансцендирования и гиперболирования (per emendationem).
Поэтому и нельзя, собственно говоря (κυρίως), назвать по-настоящему ни самую
сущность (οϋσίαν), ни ее
природу, сознавая эту истину превыше всякой истины.
Таким образом, Он есть и
сущность сущего (όντότης των όντων), и форма в формах, как основа форм (είδεάρχης), и мудрость мудрствующих, и вообще все во всем (απλώς τα πάντα πάντων); и не есть
природа, ибо выше всякой
природы, не есть сущий, ибо выше всего сущего; и не есть сущий и не имеет формы, ибо есть выше формы» [Ibid., 1176.].
Ибо сверху донизу, т. е. от небесных
сущностей до низших тел этого мира, всякий порядок
природы постольку приближается к божественной ясности, проникает как понимание в сокрытое [Впрочем, по Эриугене, «и небесные силы необходимо несвободны от незнания, и им остаются неведомы тайны божественной мудрости» (II, стр.28).].
Так же не существует божественная
природа ни как род, ни как форма, ни как вид, ни как частность, ни как всеобщая или особенная
сущность, но в то же время о ней нысказывается все это, ибо лишь от нее это получает способность существования.
«В вечности, как безосновности, вне (божественной, несозданной)
природы не существует ничто, кроме тишины без
сущности, вечный покой ни с чем не сравнимый (ohne Gleichen), безосновность (Ungrund) без начала и конца.
Поэтому всякое нечто: бог ли или человек, небо или ад, ангелы или демоны, — имеет одну
природу или
сущность, как в системе Спинозы единая абсолютная субстанция существует в бесконечном множестве атрибутов и модусов.
Выступая из сверхсущностной своей
природы, в которой Бог означает небытие, Он в своих первоначальных причинах творим самим собой и становится началом всякой
сущности и всякой жизни [Ibid., Ill, 20.].
Но сам Он — единственный и основа всех вещей, и око всех существ и причина всякой эссенции [Essentia (лат.) —
сущность.]: из Его свойства возникает
природа и тварь, о чем же стал бы Он с самим собой советоваться, нет врага перед Ним, а Он один сам есть все, хотение, мощь и способность.
Таким образом, по мысли Беме,
природа в
сущности не создана, но, так сказать, автоматически, с правильностью часового механизма, с которым так часто сравнивается у Беме мироздание, возникает в Боге и раскрывается на разных ступенях.
«Мы, христиане, говорим: Бог тройственен (dreifaltig), но един в существе, обычно даже говорится, что бог тройственен в лицах, это плохо понимается неразумными, а отчасти и учеными, ибо Бог не есть лицо кроме как во Христе [Сын же «потому называется лицом, что он есть самостоятельное существо, которое не принадлежит к рождению
природы, но есть жизнь и разум
природы» (IV, 59, § 68).] (Gott ist keine Person als nur in Christo), но Он есть вечнорождающая сила и царство со всеми
сущностями; все берет свое начало от него.
Вопрос о софийной
природе понятий [Учение Николая Мальбранша о видении вещей в Боге и о богопознании как
сущности познания вещей представляет большую аналогию к учению, здесь развиваемому (обстоятельный очерк учения Мальбранша на русском языке см. у Μ. Η. Ершова.
Типична в этом отношении полемика св. Григория Палимы (XIV в.), который отвергает астрологическую мировую душу, однако утверждая бытие ее в человеке: «Не существует какой-нибудь небесной или всемирной души, но единственно разумная душа есть человеческая: не небесная, но свышенебесная, и не благодаря месту, но по своей собственной
природе, как умная правящая
сущность» (ού^εστι τις ουρανός, ή παγκόσμιος ψυχή, άλλα μόνη λογική ψυχή εστίν ή ανθρωπινή ουκ ουράνιος, αλλ' ύπερουράνιος, ου τόπω, αλλά щ εαυτής φύσει, άτε νοερά υπάρχουσα ουσία) Migne Patrol., ser. gr., t. 150, col. 1125, cap.
Воскресение с телом есть переход от одного сна к другому, как бы лишь перемена ложа; истинное же воскресение вполне освобождает от тела, которое, имея
природу противоположную душе, имеет и противоположную
сущность (ούσίαν).
Красота в
природе и красота в искусстве, как явления божественной Софии, Души Мира, имеют одну
сущность.
«Итак, мыслимое по противоположности с добром по
сущности не существует, так как что не существует само в себе, то не существует совсем: следовательно, зло есть не бытие, а отрицание бытия. Мы понимаем зло не как нечто самостоятельное в нашей
природе, но смотрим на него, как на отсутствие добра» [См. Несмелое, цит. соч. 407–410, 500.].
По определению св. Максима Исповедника, «зло и не было и не будет самостоятельно существующим по собственной
природе, ибо оно и не имеет в сущем ровно никакой
сущности, или
природы, или самостоятельного лика, или силы, или деятельности, и не есть ни качество, ни количество, ни отношение, ни место, ни время, ни положение, ни действие, ни движение, ни обладание, ни страдание, так чтобы естественно созерцалось в чем-либо из сущего, и вовсе не существует во всем этом по естественному усвоению; оно не есть ни начало, ни средина, ни конец».
В нем констатируется
сущность и размеры того изменения, которое произошло в
природе человека и мира.