Неточные совпадения
Подняться из плена мира к
Богу, из порабощенности в царство свободы — такую жажду пробуждает в душе всякая религия, и тем глубже, чем выше и
совершеннее она сама.
Отсюда известное воззрение Гегеля, выраженное им уже в «Феноменологии духа», что философия выше религии, ибо для нее в
совершенной и адекватной форме логического мышления ведомы тайны
Бога и мира, точнее, она и есть самосознание
Бога.
«
Бог, — говорит Платон в «Тимее», — пожелавши возможно более уподобить мир прекраснейшему и вполне
совершенному среди мыслимых предметов, устроил его как единое видимое живое существо, содержащее все сродные ему по природе живые существа в себе самом «(Платон.
«Как ψιλή άνευ χαρακτήρας δπαρξις,
Бог не может быть мыслим ни безусловным благом и любовью, ни абсолютной красотою, ни совершеннейшим разумом; по своему существу
Бог выше всех этих атрибутов личного бытия, — лучше, чем само благо и любовь,
совершеннее, чем сама добродетель, прекраснее, чем сама красота; его нельзя назвать и разумом в собственном смысле, ибо он выше всякой разумной природы (οίμείνων ή λογική φύσις); он не есть даже и монада в строгом смысле, но чище, чем сама монада, и проще, чем сама простота [Legat, ad Cajum Fr. 992, с: «το πρώτον αγαθόν (ό θεός) καί καλόν και εύδαίμονα και μακάριον, ει δη τάληθές ειπείν, το κρεϊττον μεν αγαθού, κάλλιον δε καλού και μακαρίου μεν μακαριώτερον. ευδαιμονίας δε αυτής εΰδαιονέστερον» (Высшее благо —
Бог — и прекрасно, и счастливо, и блаженно, если же сказать правду, то оно лучше блага, прекраснее красоты и блаженнее блаженства, счастливее самого счастья). De m. op. Pf. l, 6: «κρείττων (ό θεός) ή αυτό τάγαθόν και αυτό το καλόν, κρείττων τε και ή αρετή, και κρεϊττον ή επιστήμη».
Не знаю, возможно ли сие природам высшим и духовным, которые, будучи ближе к
Богу и озаряясь всецелым светом, может быть, видят Его, если не вполне, то
совершеннее и определеннее нас и притом, по мере своего чина, одни других больше и меньше»» [Творения иже во святых отца нашего Григория Богослова, Архиепископа Константинопольского, изд. 3‑е, часть III. M., 1889, стр, 14–15.].
Я утверждаю: чтобы стать
совершенной, нужнее ей в известном смысле лишиться
Бога, чем творений.
Ибо
Бог породил (erboren) творение не затем, чтобы сделаться чрез него
совершеннее, но ради своего самооткровения, к великой радости и господству, не то, чтобы таковая радость началась только с творением, нет, она от века была в великом Mysterium, но лишь как духовная игра в себе самом.
Господь Иисус есть
Бог, Второе Лицо Пресвятой Троицы, в Нем «обитает вся полнота Божества телесно» [Кол. 2:9.]; как
Бог, в абсолютности Своей Он совершенно трансцендентен миру, премирен, но вместе с тем Он есть
совершенный Человек, обладающий всей полнотой тварного, мирового бытия, воистину мирочеловек, — само относительное, причем божество и человечество, таинственным и для ума непостижимым образом, соединены в Нем нераздельно и неслиянно [Это и делает понятной, насколько можно здесь говорить о понятности, всю чудовищную для разума, прямо смеющуюся над рассудочным мышлением парадоксию церковного песнопения: «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко
Бог, в рай же с разбойником и на престоле сущий со Отцем и Духом, вся исполняя неописанный» (Пасхальные часы).].
Нет, речь здесь идет о
совершенном ничто, которое
Бог призвал к бытию, о той тьме, которая есть просто не-свет, а потому даже и не-тъма, ибо положительное понятие тьмы полагается лишь светом, так же как положительное начало небытия полагается бытием.
Свободе ангелов было предоставлено самоопределиться в отношении к
Богу, причем промежуточное состояние неверия или неведения было для столь
совершенных существ духовных вообще исключено: ангелы непосредственно знают
Бога, им предоставлено лишь любить Его или Ему завидовать, искать же
Бога свойственно только человеку.
Совершенное подобие
Богу осуществляется высшим освещением (εκλάμψεως) Божьим.
Этим он доказывает не что иное, как то, что достоинство образа человек получил в первом творении, совершенство же подобия получается в конце, т. е. человек сам должен приобрести его себе своими собственными прилежными трудами в подражание
Богу, так как возможность совершенства дана ему в начале чрез достоинство образа,
совершенное же подобие он должен получить в конце сам, чрез исполнение дел.
И когда обнаружилась несостоятельность человека на этом пути, от
Бога потребовался новый акт творения мира в
совершенном человеке через боговоплощение.
Основное догматическое определение это содержит в себе вместе с тем и указания на
совершенное единение во Христе абсолютного и относительного, божественного и тварного, «всей полноты Божества» и тварности,
Бога и мира.
В этом смысле христианство есть абсолютная религия, ибо именно в нем до конца обнажается основная религиозная антиномия и изживается с наибольшей остротой: здесь ощущается и
совершенная близость
Бога, но и с тем большей силой чувствуется Его удаленность.
Но вместе с тем она не принадлежит человечеству, ибо по значению абсолютно превышает меру ему доступного, быв принесена самим
Богом, который, будучи He-человеком, в то же время стал и
совершенным Человеком.
Такой человек, который имел возможность родиться для вечности прекрасным и
совершенным и теперь уже ясно сознал эту возможность, сам сделал себя уродом, оскорбляющим
Бога этим уродством.
Это соединение двух естеств и произошло во Христе, истинном
Боге и
совершенном Человеке.