Неточные совпадения
Ибо если вообще философия, сколь бы ни казалась она критичной, в
основе своей мифична или догматична, то не может быть никаких оснований принципиально отклонять и определенную религиозно-догматическую философию, и все возражения основаны на предрассудке о мнимой «чистоте» и «независимости» философии от предпосылок внефилософского
характера, составляющих, однако, истинные темы или мотивы философских систем.
Религия имеет в своих
основах опытный, можно сказать, эмпирический
характер (конечно, понятие опыта берется здесь в расширенном смысле), а потому не может быть установлена одной философской «дедукцией» или мистическим «гнозисом».
Личный
характер бытия, свою ипостасность, мы даже гипотетически не можем удалить из живого сознания (и в этом заключается лучшее опровержение «метафизики бессознательного», которая ипостасности хочет противопоставить ее же собственную глубину и
основу).
Власть двойственна по природе, она знает активное и пассивное начало, слагается из властвования и подчинения, причем и то и другое в
основе своей имеет иррациональный и мистический
характер.
Исторически «гуманность» возникает в процессе секуляризации христианской этики, но, конечно, оторванная от своей
основы, она получает
характер двусмысленный и даже извращенный, почему и дела ее не могут почитаться безусловным благом (как одно время допускал, по-видимому, Вл. Соловьев [В очерке «Об упадке средневекового мировоззрения»; напротив, в «Трех разговорах» он освобождается от этой точки зрения, ибо героем гуманизма является у него здесь антихрист.]).
Неточные совпадения
Левин чувствовал, что брат Николай в душе своей, в самой
основе своей души, несмотря на всё безобразие своей жизни, не был более неправ, чем те люди, которые презирали его. Он не был виноват в том, что родился с своим неудержимым
характером и стесненным чем-то умом. Но он всегда хотел быть хорошим. «Всё выскажу ему, всё заставлю его высказать и покажу ему, что я люблю и потому понимаю его», решил сам с собою Левин, подъезжая в одиннадцатом часу к гостинице, указанной на адресе.
Идея всемирной империи проходит через всю историю и доходит до XX века, когда она теряет свой священный
характер (Священная Римская империя) и приобретает
основу в значительной степени торгово-промышленную.
Конечно, свидетели и современники старых порядков могут, до известной степени, и в одном упразднении форм усматривать существенный прогресс, но молодые поколения, видя, что исконные жизненные
основы стоят по-прежнему незыблемо, нелегко примиряются с одним изменением форм и обнаруживают нетерпение, которое получает тем более мучительный
характер, что в него уже в значительной мере входит элемент сознательности…
Основа совершенства и добра — в свободе, в свободной любви к Богу, в свободном соединении с Богом, а этот
характер всякого совершенства и добра, всякого бытия делает неизбежным мировую трагедию.
Но в нем нет столько силы ума и
характера, чтоб отрешиться от самых главных
основ своего быта.