Неточные совпадения
«Относительно этой формы бесконечности прогресса верно прежде всего то, что мы раньше
заметили относительно качественно бесконечного прогресса, а именно, что он не есть выражение истинной бесконечности, а есть та дурная бесконечность, которая не выходит за
пределы долженствования и, таким образом, на деле остается в конечном» (там же.
Также и все гонители традиционного обряда не
замечают, что и действительности они вводят только… новый обряд; так квакеры, отвергавшие всякую внешность молитвы, фактически вводили ритуал голых стен молельни и «молчаливые митинги»; так протестантизм, подняв дерзновенную руку на вековой и эстетически прекрасный католический обряд, только заменил его другим, бедным и сухим, прозаичным обрядом, в
пределах которого, однако, возможно быть старообрядцем нисколько не меньше, чем при самом пышном ритуале; так наши сектанты божественную красоту православной литургики заменяют скучными и бездарными «псалмами», сухим протестантским обрядом.
Правда, если бы они были последовательней и внимательнее прислушивались бы к логике своего собственного учения, то они могли бы
заметить, что и в
пределах здешней жизни, при постоянном обновлении материального организма потоком частиц, в него втекающих и из него истекающих, и при постоянной смене психического содержания в сознании единство и непрерывность жизни установляется только сверхвременным ее началом, связывающим ее отдельные моменты в единое, текучее время; и без этого начала жизнь организма превратилась бы в серию состояний, постоянно меняющихся и нанизанных как бусы на нитку времени.
Неточные совпадения
Надо, впрочем,
заметить, что все они, не исключая даже знатока Лебедева, несколько сбивались в познании границ и
пределов своего могущества, и в самом ли деле им теперь всё дозволено или нет?
Вот тебе, любезный Володя, все, что можно сказать в тесных
пределах письма.
Молю бога, чтоб ты, кончивши благополучно поручение свое, порадовал скорее меня своим приездом. Сколько нам нужно будет потолковать! Беседа твоя усладит меня. Не знаю, что ты думаешь? Не знаю, что ты предпримешь?
Эта насмешка над всем, о чем графиня проповедовала в обществе как о высоком, недоступном и ненарушимом, и, наконец, этот внутренний дьявольский хохот и сознательное попирание всего, чего нельзя попирать, — и все это без
пределов, доведенное до самой последней степени, до такой степени, о которой самое горячечное воображение не
смело бы и помыслить, — вот в этом-то, главное, и заключалась самая яркая черта этого наслаждения.
— Я готов ему помочь; но все-таки надобно, чтобы
предел был этой помощи, —
заметил Тулузов.
Один — Рогдай, воитель смелый, //
Мечом раздвинувший
пределы // Богатых киевских полей; // Другой — Фарлаф, крикун надменный, // В пирах никем не побежденный, // Но воин скромный средь
мечей;