Неточные совпадения
Высшие и общие идеи, как добро и
красота, прямо отражают умный свет, напротив, идеи, относящиеся к бытию конкретному: человек,
животное, стол, — лишь во все более слабых отсветах.
Врач Эриксимах говорит об Эросе: «На основании медицины, нашего искусства, думается мне, можно видеть, что Эрос имеет власть не только над душами людей, силою
красоты, но силою многого другого и над прочим, как над телами всех
животных, так и над произрастающим из земли, словом сказать, над всем существующим (εν πασι τοις ού'σι), что бог этот велик и дивен и имеет влияние над всем (επί παν τείνει) в делах, как божеских, так и человеческих» (186 а) [Ср.
Грань, отделяющая человека от
животного, не безусловна, но относительна и постоянно передвигается, — эта интуиция египетской религии имеет внутреннюю убедительность, и есть такое же ее обретение, каким было в религии эллинства узрение нетленной
красоты человека.
Неточные совпадения
—
Красота более всего необходима нам, когда мы приближаемся к женщине, как
животное к
животному. В этой области отношений
красота возникла из чувства стыда, из нежелания человека быть похожим на козла, на кролика.
Он верил в непогрешимость Веры, и эта вера, которою держалась его чистая, глубоко нравственная страсть к ней, да прелесть ее обаятельной
красоты и доверие к ее уму, сердечной честности — заглушали
животный эгоизм страсти и спасали его не только от отчаяния в горе, но и от охлаждения к Вере.
Тогда все люди казались ему евангельскими гробами, полными праха и костей. Бабушкина старческая
красота, то есть
красота ее характера, склада ума, старых цельных нравов, доброты и проч., начала бледнеть. Кое-где мелькнет в глаза неразумное упорство, кое-где эгоизм; феодальные замашки ее казались ему
животным тиранством, и в минуты уныния он не хотел даже извинить ее ни веком, ни воспитанием.
Посмотри, — говорю ему, — на коня,
животное великое, близ человека стоящее, али на вола, его питающего и работающего ему, понурого и задумчивого, посмотри на лики их: какая кротость, какая привязанность к человеку, часто бьющему его безжалостно, какая незлобивость, какая доверчивость и какая
красота в его лике.
«Люди были, как
животные. Они перестали быть
животными, когда мужчина стал ценить в женщине
красоту. Но женщина слабее мужчины силою; а мужчина был груб. Все тогда решалось силою. Мужчина присвоил себе женщину,
красоту которой стал ценить. Она стала собственностью его, вещью его. Это царство Астарты.