Неточные совпадения
В истории философии понятию веры придается иногда расширенное гносеологическое
значение, этим именем называется всякая интуиция, установляющая транссубъективное
бытие, — внешнего ли мира или чужого «я».
Значение веры в этом смысле выдвинуто было в полемике с Кантом уже Якоби, который считал областью веры не только
бытие божественного мира, но и эмпирического, и таким образом профанировал или, так сказать, секуляризировал понятие веры [«Durch den Glauben wissen wir, dass wir einen Körper haben (!) und dass ausser uns andere Körper und andere denkende Wesen vorhanden sind.
Миф возникает из религиозного переживания, почему и мифотворчество предполагает не отвлеченное напряжение мысли, но некоторый выход из себя в область
бытия божественного, некое богодейство, — другими словами, миф имеет теургическое происхождение и теургическое
значение [По определению В. С. Соловьева, задача «свободной теургии» — «осуществление человеком божественных сил в самом реальном
бытии природы» (Соловьев В. С. Соч.
У Юма она имела субъективно-человеческое
значение — «быть для человека», у Беркли получила истолкование как действие Божества в человеческом сознании; у Гегеля она была транспонирована уже на язык божественного
бытия: мышление мышления — само абсолютное, единое в
бытии и сознании [К этим общим аргументам следует присоединить и то еще соображение, что если религия есть низшая ступень философского сознания, то она отменяется упраздняется за ненадобностью после высшего ее достижения, и только непоследовательность позволяет Гегелю удерживать религию, соответствующую «представлению», в самостоятельном ее
значении, рядом с философией, соответствующей «понятию».
Ведь оно не ищет ничего, чтобы существовать или благополучно существовать или вообще иметь почву, ибо раз оно является основанием другого, то
бытие свое и благосостояние оно имеет не от другого, — что могло бы иметь такое
значение для него вне его самого?
Вообще
бытие этого мира «четырех элементов», im äusseren Principium [Во внешнем рождении (нем., лат.).], имеет преходящее и, так сказать, прекарное
значение, он существует лишь до окончательного удаления Люцифера, а затем должно восстановиться первоначальное состояние ангельской, небесной телесности.
Парменид учит нас, что есть только
бытие, небытия же вовсе не существует; правда, он имел при этом в виду свое неподвижное, абсолютное Единое, субстанцию мира, которой только и принадлежит
бытие, вне же ее ничего нет. В применении к такому понятию абсолютного, очевидно, не имеет никакого
значения идея небытия. Однако не так просто обстоит это в применении к действию Абсолютного, к творческому акту, которым оно вызывает к существованию несуществовавшее доселе, т. е. небытие, творит из ничего.
Может быть два
значения этого не по смыслу тварного ничто, которым соответствуют два вида греческого отрицания: ου и μη (d privativum к этому случаю совсем не относится): первое соответствует полному отрицанию
бытия — ничто, второе же лишь его невыявленности и неопределенности — нечто [В новой философии развитие между μη и ου отчетливее всего выражено Шеллингом в его «Darstekkung des philosophischen Empirismus» (A. W. II, 571): «μη öv есть несуществующее, которое лишь есть несуществующее, относительно которого отвергается только действительное существование, но не возможность существовать, которое поэтому, так как оно имеет пред собой
бытие, как возможность существовать, хотя и не есть существующее, однако не так, чтобы оно не могло быть существующим.
Конечно, и «чистый разум» софиен в своем основании, и он отражает свет Логоса, но он не имеет абсолютного
значения, а есть состояние, свойственное именно данному разрезу
бытия, и теряет свое
значение по мере углубления в софийную основу мира.
Неточные совпадения
Постепенно начиналась скептическая критика «
значения личности в процессе творчества истории», — критика, которая через десятки лет уступила место неумеренному восторгу пред новым героем, «белокурой бестией» Фридриха Ницше. Люди быстро умнели и, соглашаясь с Спенсером, что «из свинцовых инстинктов не выработаешь золотого поведения», сосредоточивали силы и таланты свои на «самопознании», на вопросах индивидуального
бытия. Быстро подвигались к приятию лозунга «наше время — не время широких задач».
Происхождение и
значение всех категорий не может быть осмыслено углублением в субъект, так как тут проблема онтологическая, а не гносеологическая, и, чтобы понять хоть что-нибудь, гносеология должна стать сознательно онтологической, исходить из первоначальной данности
бытия и его элементов, а не сознания, не субъекта, противоположного объекту, не вторичного чего-то.
Ни философия позитивная, ни философия критическая не в силах понять происхождения и
значения времени и пространства, законов логики и всех категорий, так как исходит не из первичного
бытия, с которым даны непосредственные пути сообщения, а из вторичного, больного уже сознания, не выходит из субъективности вширь, на свежий воздух.
В онтологическом своем
значении разум есть положительный Смысл
бытия, его верховный центр, его источник и цель.
Для христианского сознания земля и происходящее на ней имеет абсолютное и центральное
значение; она не может быть рассматриваема как один из многих миров, как одна из форм в числе бесконечно многих форм
бытия.