Неточные совпадения
Еду я все еще по пустыне и долго буду ехать: дни, недели, почти месяцы. Это не поездка, не путешествие, это особая
жизнь: так длинен этот путь, так однообразно тянутся дни за днями, мелькают станции за станциями, стелются бесконечные снежные поля, идут по сторонам
Лены высокие горы с красивым лиственничным лесом.
Так что случай этот был, может быть, единственным в своем роде в
жизни Федора Павловича, сладострастнейшего человека во всю свою
жизнь, в один миг готового
прильнуть к какой угодно юбке, только бы та его поманила.
Отца мы застали живым. Когда мы здоровались с ним, он не мог говорить и только смотрел глазами, в которых виднелись страдание и нежность. Мне хотелось чем-нибудь выразить ему, как глубоко я люблю его за всю его
жизнь и как чувствую его горе. Поэтому, когда все вышли, я подошел к его постели, взял его руку и
прильнул к ней губами, глядя в его лицо. Губы его зашевелились, он что-то хотел сказать. Я наклонился к нему и услышал два слова:
Он благословил меня и обнял. Никогда в
жизни не был я так возвышенно подвигнут. Благоговейно, более нежели с чувством сына,
прильнул я к груди его и поцеловал в рассыпавшиеся его серебряные волосы. Слеза блеснула в его глазах.
Детка! // Не бойся, // что у меня на шее воловьей // потноживотые женщины мокрой горою сидят, — // это сквозь
жизнь я тащу // миллионы огромных чистых любовей // и миллион миллионов маленьких грязных любят, // Не бойся, // что снова, // в измены ненастье, //
прильну я к тысячам хорошеньких лиц, — // «любящие Маяковского!» — // да ведь это ж династия // на сердце сумасшедшего восшедших цариц.