Неточные совпадения
— Мотивам! — подхватила она и близко-близко пододвинулась к нему, с лицом, искаженным натиском страстной горечи и негодования. — Так я вам объявляю,
что я вижу ваши мотивы насквозь. И презираю их, — слышите? — от глубины
души моей презираю! И буду принимать кого мне
угодно. Довольно рабствовать перед вашею личностью. Я здесь, в этом доме, такая же хозяйка, как и вы.
Прежде
чем ставить на карту супружескую судьбу свою, вместе с будущностью детей, вот такими взрывами необузданной нервности, надо было больше проникать в
душу Александра Ильича, заручиться фактами, стать на его место, убедиться,
что в нем действует: пошлое ли честолюбие, суетное стремление к расшитому мундиру или же потребность в деле, во влиянии, хандра, овладевшая человеком сильным, способным на какую
угодно видную роль?..
— Ну, не буду, не буду… — согласился Виктор Васильич. — Я как-нибудь после Сергею Александрычу доскажу одному. Где эти кислые барышни заведутся, и поговорить ни о чем нельзя. Вон Зося, так ей все равно: рассказывай,
что душе угодно.
— Ох, ох! — продолжал великий князь. — Легко припасти все эти царские снадобья, обкласть себя суконными львами и алтабасными орлами, заставить попугаев величать себя
чем душе угодно; да настоящим-то царем, словом и делом, быть нелегко! Сам ведаешь, чего мне стоит возиться с роденькой. Засели за большой стол на больших местах да крохоборничают! И лжицы не даю, и ковшами обносят, а все себе сидят, будто приросли к одним местам.
Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой! Я, ей-ей, не виноват ни
душою, ни телом. Не извольте гневаться! Извольте поступать так, как вашей милости
угодно! У меня, право, в голове теперь… я и сам не знаю,
что делается. Такой дурак теперь сделался, каким еще никогда не бывал.
Борис. Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над нами, наругается всячески, как его
душе угодно, а кончит все-таки тем,
что не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать,
что из милости дал,
что и этого бы не следовало.
— Игнатий Львович,
что же вы в самом деле? — вступился Половодов. — Дайте хоть рассказать хорошенько, а там и неистовствуйте, сколько
душе угодно!
У нее была отличная коляска, пара порядочных рысаков, возможность ездить по магазинам и модисткам сколько
душе угодно —
чего же ей больше желать!
— Кто это мне под голову подушку принес? Кто был такой добрый человек! — воскликнул он с каким-то восторженным, благодарным чувством и плачущим каким-то голосом, будто и бог знает какое благодеяние оказали ему. Добрый человек так потом и остался в неизвестности, кто-нибудь из понятых, а может быть, и писарек Николая Парфеновича распорядились подложить ему подушку из сострадания, но вся
душа его как бы сотряслась от слез. Он подошел к столу и объявил,
что подпишет все
что угодно.