Водилось несколько поляков из студентов, имевших в России
разные истории (с одним из них я занимался по-польски), несколько русских, тоже с какими-то «историями», но какими именно — мы в это не входили; в том числе даже и какие-то купчики и обыватели, совершенно уже неподходящие к студенческому царству.
Вторую половину 60-х годов я провел всего больше в Париже, и там в Латинском квартале я и ознакомился с тогдашней очень немногочисленной русской эмиграцией. Она сводилась к кучке молодежи, не больше дюжины, — все «беженцы», имевшие счеты с полицией. Был тут и офицер, побывавший в польских повстанцах, и просто беглые студенты за
разные истории; были, кажется, два-три индивида, скрывшиеся из-за дел совсем не политических.
Неточные совпадения
Но
историю философии и
разные части ее читали тогда только в Дерпте, и профессор Штрюмпель, последователь Гербарта, заграничный немец, выделялся своей диалектикой.
Все, чем наша журналистика стала жить с 1856 года, я и дерптским студентом поглощал, всему этому сочувствовал,читал жадно статьи Добролюбова и Чернышевского, сочувствовал отчасти и тому «антропологическому» принципу, который Чернышевский проводил в своих статьях по философии
истории. Но во мне не было той именно нигилистической закваски, которая сказывалась в
разных «ока-зательствах» — тона, вкусов, замашек, костюма, игры в
разные опыты нового общежития.
Его любили слушатели-офицеры, и Гейден умел представлять его манеру преподавать и рассказывал
разные о нем
истории, всегда в сочувственном тоне.
Дух этот проникнут был высмеиваньем
разных общих мест по
истории человечества, древней и новой культуры.
В ней александрийским размером преподаются
разные афоризмы и правила и приведены случаи и анекдоты из
истории, главным образом"Французского театра".
Воздух 60-х годов отошел уже в даль
истории. После выстрела Каракозова чувствовалась скорее реакция, чем настоящее"поступательное"движение. Власть затягивала повода, но все-таки тогда еще нельзя было похерить то, что только что было даровано: гласный суд и земские учреждения или университетский устав 1863 года. Поэтому и в остальной жизни, если и не было подъема 60-х годов, то все-таки в интеллигентной сфере произошло неизбежное расширение
разных видов культурной работы.
— Я ему стала рассказывать, что про себя выдумала: ведь мы сочиняем себе
разные истории, и от этого никому из нас не верят; а в самом деле есть такие, у которых эти истории не выдуманные: ведь между нами бывают и благородные и образованные.
Вечера мои были свободны, я рассказывал людям о жизни на пароходе, рассказывал
разные истории из книг и, незаметно для себя, занял в мастерской какое-то особенное место — рассказчика и чтеца.
Она припомнила к случаю
разные истории, где свекры добывали невесток правдами и неправдами: в раскольничьих семьях таких снохачей было несколько, — все это знали, все об этом говорили, а дело оставалось шитым и крытым.
Целое утро она просвещала Илью, весело рассказывая ему
разные истории о том, как женщины обманывают мужей. В переднике и красной кофточке, с засученными рукавами, ловкая и лёгонькая, она птичкой порхала по кухне, приготовляя мужу пельмени, и её звонкий голос почти непрерывно лился в комнату Ильи.
Неточные совпадения
Давно уже имел я намерение написать
историю какого-нибудь города (или края) в данный период времени, но
разные обстоятельства мешали этому предприятию.
Петрицкий был молодой поручик, не особенно знатный и не только не богатый, но кругом в долгах, к вечеру всегда пьяный и часто за
разные и смешные и грязные
истории попадавший на гауптвахту, но любимый и товарищами и начальством.
Я окончил вечер у княгини; гостей не было, кроме Веры и одного презабавного старичка. Я был в духе, импровизировал
разные необыкновенные
истории; княжна сидела против меня и слушала мой вздор с таким глубоким, напряженным, даже нежным вниманием, что мне стало совестно. Куда девалась ее живость, ее кокетство, ее капризы, ее дерзкая мина, презрительная улыбка, рассеянный взгляд?..
Замечу при этом, что Ефим даже очень подробно знал все мои семейные обстоятельства, отношения мои к Версилову и почти все, что я сам знал из
истории Версилова; я же ему в
разное время и сообщил, кроме, разумеется, некоторых секретов.
Много ужасных драм происходило в
разные времена с кораблями и на кораблях. Кто ищет в книгах сильных ощущений, за неимением последних в самой жизни, тот найдет большую пищу для воображения в «
Истории кораблекрушений», где в нескольких томах собраны и описаны многие случаи замечательных крушений у
разных народов. Погибали на море от бурь, от жажды, от голода и холода, от болезней, от возмущений экипажа.