Когда Осип со своею оброчною книжкой вошел в избу старосты, становой, худощавый старик с длинными седыми бакенами,
в серой тужурке, сидел за столом в переднем углу и что-то записывал. В избе было чисто, все стены пестрели от картин, вырезанных из журналов, и на самом видном месте около икон висел портрет Баттенберга, бывшего болгарского князя. Возле стола, скрестив руки, стоял Антип Седельников.
Все это живо представилось мне при взгляде на карту «участка», который этот франтоватый господин
в серой тужурке с такой великолепной небрежностью только что назвал «своими владениями».
В передней раздался звонок. Вошел красивый студент
в серой тужурке, с ним молодая девушка — розовая, с длинною косою. Это приехали за Варварой Васильевной из деревни ее брат Сергей и сестра Катя.
Неточные совпадения
Самгин через плечо свое присмотрелся к нему, увидал, что Кутузов одет
в шведскую кожаную
тужурку, похож на железнодорожного рабочего и снова отрастил обширную бороду и стал как будто более узок
в плечах, но выше ростом. Но лицо нимало не изменилось, все так же широко открыты
серые глаза и
в них знакомая усмешка.
— Правильно! — поддержал его только что изгнанный из университета Борис Депсамес, кудрявый брюнет, широкоплечий, стройный,
в поношенной студенческой
тужурке, металлические пуговицы на ней он заменил черными и
серыми.
Он поспешно натянул на себя
серую студенческую
тужурку и взлохматил обеими пятернями свои роскошные черные кудри. Любка, со свойственным всем женщинам кокетством,
в каком бы возрасте и положении они ни находились, подошла к осколку зеркала, висевшему на стене, поправить прическу. Нижерадзе искоса, вопросительно, одним движением глаз показал на нее Лихонину.
В серой расстегнутой
тужурке кружился Ромашов по своей крошечной комнате, задевая ногами за ножки кровати, а локтями за шаткую пыльную этажерку.
Мы были
в конце аллеи и уселись
в тени на скамейке.
В другом конце дорожки генерал с дочерью повернули обратно, и опять пятна света мелькали на
серой тужурке генерала и на светлой дамской фигуре… Они тихо приближались к нашему концу.