Неточные совпадения
У учителей церкви, у средневековых мистиков
была посвященность в
тайны христианства,
было приобщение к таинственным реальностям.
Весь опыт новой философии громко свидетельствует о том, что проблемы реальности, свободы и личности могут
быть истинно поставлены и истинно решены лишь для посвященных в
тайны христианства, лишь в акте веры, в котором дается не призрачная, а подлинная реальность и конкретный гнозис.
Для гностицизма религия
есть знание,
тайное и явное,
есть посвящение в учение.
Философия станет тем, чем она
была в древности, станет священной, вновь соединенной с
тайнами жизни.
Философия не может и не должна
быть богословской апологетикой, она открывает истину, но открыть ее в силах лишь тогда, когда посвящена в
тайны религиозной жизни, когда приобщена к пути истины.
Схоластическое богословие и
есть разобщение с
тайнами религиозной жизни, оно свидетельствует о том, что опыт религиозный иссяк, и подменяет опыт отвлеченным мышлением.
Именно те, которые переносят веру и мистику исключительно в субъективную действительность человеческого духа, те, которые отрицают мистическую реальность бытия и пути соединения с ней, отрицают чудесную
тайну преосуществления в мире объективном, в мировой душе, те должны
быть признаны рационалистами.
Философскими усилиями разума пытался Ориген проникнуть в
тайну соотношения между Богом Отцом и Сыном, и мудрости Оригена не дано
было вполне постигнуть эту
тайну.
Философ должен
быть посвящен в
тайны всенародной религиозной жизни и в них искать опоры.
В науке
есть элементы высшего гнозиса, в ней как бы приоткрываются человеку
тайны Божьего творения.
И на вершинах философской мысли должна
быть оправдана эта мифология, в ней ключ и
тайна связи между причиной и следствием.
Лишь гносеология, которая
будет ориентирована не только на факте науки, но и на факте веры, факте откровения, только такая цельная гносеология прикасается к живому сущему, постигает познание как
тайну брака познающего с сущим.
Познание истины
есть посвящение в
тайны бытия.
Не
есть ли
тайна познания и
тайна бытия одна и та же
тайна?
Наше познание
есть плоть от нашей плоти и кровь от нашей крови, и нельзя постигнуть
тайну познания, умерщвляя в нем жизнь.
В этом,
быть может,
тайна всякого мифа, который всегда заключает в себе часть истины, за которым всегда скрывается некоторая реальность.
Свобода греха, поистине,
есть величайшая
тайна, рационально непостижимая, но близкая каждому существу, каждым глубоко испытанная и пережитая.
Великая
тайна человеческой свободы сокрыта в том, что Сын Бога умер на кресте,
был унижен и растерзан.
Этим бессилием и унижением Самого Бога
была открыта миру
тайна свободной любви, смысл творения.
И весь крещеный христианский мир, даже потеряв высшее религиозное сознание того, кто
был Иисус, в мистической своей стихии чувствует, что в Нем скрыта великая
тайна, что с Ним связана величайшая проблема мировой истории.
Поклоняющиеся всякому страданию, обоготворяющие его красоту так загипнотизированы, что не отличают страдания активного от страдания пассивного, а в этом различии,
быть может, скрыта вся
тайна мирового спасения.
Новое религиозное откровение должно перевести мир в ту космическую эпоху, которая
будет не только искуплением греха, но и положительным раскрытием
тайны творения, утверждением положительного бытия, творчеством, не только отрицанием ветхого мира, а уже утверждением мира нового.
Преосуществление
есть победа над порядком природы, и
тайна его не может
быть рационально постигнута.
Сведенборг не в силах постигнуть
тайну Троичности Божества, Троичность представляется ему трехбожием; он все говорит, что Христос
есть единственный Бог, что Бог — человек, что Троичность находится внутри Христа, как Его свойство.
Рационалистическое отношение Сведенборга к
тайне Троичности
есть результат слабости его церковного сознания.
Тайна личности единой и неповторимой в мире, личности цельной, в которой ничто не может
быть разорвано, тонет в натуралистической эволюции вселенной, выраженной в терминах планетарной теософии.
Даже старые гностики не в силах
были совладать с
тайной свободы и вынуждены
были ее отвергнуть.
История не имела бы религиозного, церковного смысла, если б она не закончилась полнотой откровения, откровения
тайны творения Божьего, если б исторический процесс не перешел в процесс сверхисторический, в котором окончательно
будет снята противоположность между земным и небесным, человечеством и Божеством.
К
тайнам современного сатанизма он приобщается через одну женщину, с которой у него
был кратковременный, но мучительный роман.
Есть великая религиозная
тайна и святыня, которые хранятся в чистоте православным Востоком, но
есть не менее великая религиозная сила, которая действует на католическом Западе.
И что ж? Глаза его читали, // Но мысли были далеко; // Мечты, желания, печали // Теснились в душу глубоко. // Он меж печатными строками // Читал духовными глазами // Другие строки. В них-то он // Был совершенно углублен. // То
были тайные преданья // Сердечной, темной старины, // Ни с чем не связанные сны, // Угрозы, толки, предсказанья, // Иль длинной сказки вздор живой, // Иль письма девы молодой.
Неточные совпадения
А то, признаюсь, уже Антон Антонович думали, не
было ли
тайного доноса; я сам тоже перетрухнул немножко.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что
будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний путь, то
есть приступил к дознанию, и в то же время всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую
тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
Но как ни строго хранили будочники вверенную им
тайну, неслыханная весть об упразднении градоначальниковой головы в несколько минут облетела весь город. Из обывателей многие плакали, потому что почувствовали себя сиротами и, сверх того, боялись подпасть под ответственность за то, что повиновались такому градоначальнику, у которого на плечах вместо головы
была пустая посудина. Напротив, другие хотя тоже плакали, но утверждали, что за повиновение их ожидает не кара, а похвала.
Развращение нравов дошло до того, что глуповцы посягнули проникнуть в
тайну построения миров и открыто рукоплескали учителю каллиграфии, который, выйдя из пределов своей специальности, проповедовал с кафедры, что мир не мог
быть сотворен в шесть дней.
Начались подвохи и подсылы с целью выведать
тайну, но Байбаков оставался нем как рыба и на все увещания ограничивался тем, что трясся всем телом. Пробовали
споить его, но он, не отказываясь от водки, только потел, а секрета не выдавал. Находившиеся у него в ученье мальчики могли сообщить одно: что действительно приходил однажды ночью полицейский солдат, взял хозяина, который через час возвратился с узелком, заперся в мастерской и с тех пор затосковал.