Неточные совпадения
Вся
новейшая философия — последний результат всей новой философии — ясно обнаружила роковое свое бессилие познать бытие, соединить с бытием познающего субъекта.
Новейшая гносеология есть, в сущности, схоластическая апологетика — апологетика науки.
Роль гносеологии в последних плодах
новейшей философии свелась к функциям лакейским и полицейским.
Новейшая гносеология слишком долго держит в передней и в конце концов заявляет, что хозяев видеть нельзя и что даже их совсем нет.
Логоса нет в новой и
новейшей философии, нет его даже у Гегеля, нет его там, где царствует рационализм.
Путь этот был уже указан основоположниками славянофильства Киреевским и Хомяковым, на пути этом стояли такие светочи, как Достоевский и Вл. Соловьев, и по пути этому хотят идти представители наших
новейших мистических течений.
Новейший же эмпиризм в духе Авенариуса, Маха и др. опять принимает бессознательно рационалистическую форму.
Новейшие философы-позитивисты, как, напр...
Новейшие неокантианцы также не в силах удержаться от этого рокового перехода к метафизике и онтологии.
Русское интеллигентное общество или совсем презирает философию и отказывается хоть что-нибудь в ней знать, или увлекается разными европейскими философскими учениями, поклоняется учениям модным и
новейшим.
Наше сознание слишком загипнотизировано философским модернизмом, в котором мельчает мысль [Под модернизмом я имею главным образом в виду
новейшие формы критицизма и позитивизма.] и гибнут великие философские стремления и традиции прошлого.
При поверхностном чтении гносеологию Лосского легко смешать с школой имманентного монизма: многое как будто бы напоминает Шуппе, даже Авенариуса,
новейших критицистов и эмпириков.
[Из
новейших немецких философов у Лосского есть некоторое родство с Фолькельтом, остроумно критикующим Канта и умеренно защищающим реализм и интуитивизм, а также отчасти с Липпсом.
Душа гносеологии Лосского тяготеет к русской философии, хотя по методам, по способу подхождения он отличается от русских метафизиков, недостаточно считавшихся с
новейшими течениями.
Замечательная книга Лосского отражает тот глубокий кризис всей
новейшей философии,
новейшего критицизма и эмпиризма, после которого оказывается внутренне неизбежным переход к сознательному мистицизму.
Многие его утверждения совершенно не вмещаются мышлением, прошедшим антиреалистическую школу
новейшей европейской философии, испорченным навыками рационализма.
Однако в конце он говорит: «Наш мистический эмпиризм особенно подчеркивает органическое, живое единство мира, а потому на почве нашей теории знания должна вырасти онтология, близкая по содержанию к онтологии древних или
новейших рационалистов».
Остается неясным, почему же гносеология Лосского должна повести к «онтологии древних или
новейших рационалистов», а не к особой форме материализма?
Вся
новейшая философия пыталась превратить бытие в призрак, разрешить его в иллюзионистский феноменализм; но все эти формально-схоластические упражнения в пустоте отвлеченно взятого субъекта не в силах подорвать первоощущения бытия и здорового его первосознания.
Так, напр., гениальный Иоанн Скотт Эригена многое предвосхитил в философии Шеллинга и Гегеля.] чем с
новейшей, новая общественность — с теократией, новая религиозная жизнь будет как бы восстановлением средневековья, но освобожденного от дуализма, переведшего томление в реальность.
И
новейшие гносеологи (Риккерт и др.) справедливо усомнились в самой возможности законов истории.
Социализм и анархизм, декадентство и мистика, разочарование в науке и пустота
новейшей философии, небывалое еще ощущение личности и сознание неизбежности нового общества, мучительное обострение проблемы пола — все это ведет к какому-то пределу, к таинственному еще разрешению.
И печально, что мистика
новейшая порвала с мировой душой, оказалась загнанной в душу индивидуальную.
Неточные совпадения
Что предположение о конституциях представляло не более как слух, лишенный твердого основания, — это доказывается, во-первых,
новейшими исследованиями по сему предмету, а во-вторых, тем, что на место Негодяева градоначальником был назначен «черкашенин» Микаладзе, который о конституциях едва ли имел понятие более ясное, нежели Негодяев.
Бывало, льстивый голос света // В нем злую храбрость выхвалял: // Он, правда, в туз из пистолета // В пяти саженях попадал, // И то сказать, что и в сраженье // Раз в настоящем упоенье // Он отличился, смело в грязь // С коня калмыцкого свалясь, // Как зюзя пьяный, и французам // Достался в плен: драгой залог! //
Новейший Регул, чести бог, // Готовый вновь предаться узам, // Чтоб каждым утром у Вери // В долг осушать бутылки три.
Мазурка раздалась. Бывало, // Когда гремел мазурки гром, // В огромной зале всё дрожало, // Паркет трещал под каблуком, // Тряслися, дребезжали рамы; // Теперь не то: и мы, как дамы, // Скользим по лаковым доскам. // Но в городах, по деревням // Еще мазурка сохранила // Первоначальные красы: // Припрыжки, каблуки, усы // Всё те же; их не изменила // Лихая мода, наш тиран, // Недуг
новейших россиян.
Тут кстати подоспела
новейшая модная теория временного умопомешательства, которую так часто стараются применять в наше время к иным преступникам.
…А любопытно, однако ж, для чего мамаша о «новейших-то поколениях» мне написала?