Неточные совпадения
Отречение от разума
мира сего — безумие в Боге есть высший подвиг свободы, а не рабство и мракобесие: отречением от малого разума, преодолением ограниченности
логики обретается разум большой, входит в свои права Логос.
В данном
мире и в отношении к данному
миру можно мыслить лишь по законам
логики, лишь в согласии с законом тождества.
Но в принудительно данном
мире закон тождества и другие законы
логики остаются обязательными и не могут быть отменены.
От
логики и гносеологии зависит не только существование науки и философии, но и существование самого
мира.
Пространственность, временность, материальность, железная закономерность и ограниченность законами
логики всего
мира, являющегося нам в «опыте», вовсе не есть результат насилия, которое субъект производит над бытием, навязывая ему «свои» категории, это — состояние, в котором находится само бытие.
Идея же греха и вытекающей из него болезненности бытия дана нам до всех категорий, до всякого рационализирования, до самого противоположения субъекта объекту; она переживается вне времени и пространства, вне законов
логики, вне этого
мира, данного рациональному сознанию.
Неточные совпадения
— Из Брянска попал в Тулу. Там есть серьезные ребята. А ну-ко, думаю, зайду к Толстому? Зашел. Поспорили о евангельских мечах. Толстой сражался тем тупым мечом, который Христос приказал сунуть в ножны. А я — тем, о котором было сказано: «не
мир, но меч», но против этого меча Толстой оказался неуязвим, как воздух. По отношению к
логике он весьма своенравен. Ну, не понравились мы друг другу.
Смысл же не есть торжество
логики, приспособленной к падшести
мира и сдавленной логическими законами, прежде всего законом тождества.
Между тем как законы
логики, закон тождества и закон исключения третьего означают необходимые приспособления к условиям нашего падшего
мира, дух находится в сфере, которая по ту сторону законов
логики, но в Духе есть свет Логоса.
Христианство сначала понимало, что с тем понятием о браке, которое оно развивало, с тем понятием о бессмертии души, которое оно проповедовало, второй брак — вообще нелепость; но, делая постоянно уступки
миру, церковь перехитрила и встретилась с неумолимой
логикой жизни — с простым детским сердцем, практически восставшим против благочестивой нелепости считать подругу отца — своей матерью.
А в прорехе появлялись новые звезды и опять проплывали, точно по синему пруду… Я вспомнил звездную ночь, когда я просил себе крыльев… Вспомнил также спокойную веру отца… Мой
мир в этот вечер все-таки остался на своих устоях, но теперешнее мое звездное небо было уже не то, что в тот вечер. Воображение охватывало его теперь иначе. А воображение и творит, и подтачивает веру часто гораздо сильнее, чем
логика…