Цитаты со словом «с»
С горьким чувством перечитывал я страницы сборника статей, написанных за время войны до революции.
Она не в силах совладать
с больным и павшим колоссом.
С Востока, не арийского и не христианского, идет гроза на всю Европу.
Этого д́олжно желать и
с точки зрения судьбы России, и с точки зрения судьбы всей Европы.
На пепелище старой христианской Европы, истощенной, потрясенной до самых оснований собственными варварскими хаотическими стихиями, пожелает занять господствующее положение иная, чужая нам раса,
с иной верой, с чуждой нам цивилизацией.
По сравнению
с этой перспективой вся мировая война есть лишь семейная распря.
Я чувствовал
с первых дней войны, что и Россия и вся Европа вступают в великую неизвестность, в новое историческое измерение.
Начнется же он
с покаяния и с искупления грехов, за которые посланы нам страшные испытания.
Мы должны почувствовать и в Западной Европе ту же вселенскую святыню, которой и мы сами были духовно живы, и искать единения
с ней.
В статьях этих я жил вместе
с войной и писал в живом трепетании события. И я сохраняю последовательность своих живых реакций. Но сейчас к мыслям моим о судьбе России примешивается много горького пессимизма и острой печали от разрыва с великим прошлым моей родины.
С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена к чему-то великому, что Россия — особенная страна, не похожая ни на какую страну мира.
Но все еще не наступало время признания за духовной жизнью христианского Востока равноправия
с духовной жизнью Запада.
Свет
с Востока видели лишь немногие избранные индивидуальности.
Русское государство давно уже признано великой державой,
с которой должны считаться все государства мира и которая играет видную роль в международной политике.
Война 1914 года глубже и сильнее вводит Россию в водоворот мировой жизни и спаивает европейский Восток
с европейским Западом, чем война 1812 года.
Бьет тот час мировой истории, когда славянская раса во главе
с Россией призывается к определяющей роли в жизни человечества.
Бездонная глубь и необъятная высь сочетаются
с какой-то низостью, неблагородством, отсутствием достоинства, рабством.
Бесконечная любовь к людям, поистине Христова любовь, сочетается
с человеконенавистничеством и жестокостью.
Жажда абсолютной свободы во Христе (Великий Инквизитор) мирится
с рабьей покорностью.
С этим связано недостаточное развитие личного начала в русской жизни.
Но славянофильская философия истории не хочет знать антиномичности России, она считается только
с одним тезисом русской жизни.
С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира.
Она выковывалась в борьбе
с татарщиной, в смутную эпоху, в иноземные нашествия.
Эта тайна связана
с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере.
Русская интеллигенция всегда
с отвращением относилась к национализму и гнушалась им, как нечистью.
Таков один тезис о России, который
с правом можно было высказать.
Загадочная антиномичность России в отношении к национальности связана все
с тем же неверным соотношением мужественного и женственного начала, с неразвитостью и нераскрытостью личности, во Христе рожденной и призванной быть женихом своей земли, светоносным мужем женственной национальной стихии, а не рабом ее.
Русский человек
с большой легкостью духа преодолевает всякую буржуазность, уходит от всякого быта, от всякой нормированной жизни.
Русская народная жизнь
с ее мистическими сектами, и русская литература, и русская мысль, и жуткая судьба русских писателей, и судьба русской интеллигенции, оторвавшейся от почвы и в то же время столь характерно национальной, все, все дает нам право утверждать тот тезис, что Россия — страна бесконечной свободы и духовных далей, страна странников, скитальцев и искателей, страна мятежная и жуткая в своей стихийности, в своем народном дионисизме, не желающем знать формы.
Россию почти невозможно сдвинуть
с места, так она отяжелела, так инертна, так ленива, так погружена в материю, так покорно мирится со своей жизнью.
И здесь, как и везде, в вопросе о свободе и рабстве души России, о ее странничестве и ее неподвижности, мы сталкиваемся
с тайной соотношения мужественного и женственного.
С этим связано то, что все мужественное, освобождающее и оформляющее было в России как бы не русским, заграничным, западноевропейским, французским или немецким или греческим в старину.
Русский народ почти уже готов был примириться
с тем, что управлять им и цивилизовать его могут только немцы.
И нужна была совершенно исключительная мировая катастрофа, нужно было сумасшествие германизма от гордости и самомнения, чтобы Россия осознала себя, стряхнула
с себя пассивность, разбудила в себе мужественные силы и почувствовала себя призванной к великим делам в мире.
В мировой борьбе
с германской расой нельзя противопоставить ей одну женственность и покорность славян.
Россия в массе своей исповедовала религию родовой плоти, а не религию духа, смешивала родовой, природный коллективизм
с коллективизмом духовным, сверхприродным.
Но она несет
с собой и опасности.
Война несет
с собой опасность огрубения.
Богоизбранный народ — мессия среди народов, единственный народ
с мессианским призванием и предназначением.
Все другие народы — низшие народы, не избранные, народы
с обыкновенной, не мистической судьбой.
В этом есть аналогия
с идеей римской империи, которая также универсальна и сверхнациональна, как и древнееврейский мессианизм.
И это было вполне осознано католичеством, хотя и скреплено
с относительными телесно-историческими явлениями (папизм).
Но христианский мессианизм должен быть очищен от всего не христианского, от национальной гордости и самомнения, от сбивания на путь старого еврейского мессианизма,
с одной стороны, и нового исключительного национализма — с другой.
Это совпадает
с периодами особенного духовного подъема, когда судьбами истории данный народ призывается совершить что-либо великое и новое для мира.
Владимир Соловьев духовно покончил со старым славянофильством,
с его ложным национализмом и исключительным восточничеством.
Русский мессианизм не может быть связан
с Россией бытовой, инертно-косной, Россией, отяжелевшей в своей национальной плоти, с Россией, охраняющей обрядоверие, с русскими — довольными своим градом, градом языческим, и страшащимися града грядущего.
Эти апокалиптические, пророчественные ожидания находятся в противоречии
с тем чувством, что русские уже град свой имеют и что град этот — «святая Русь».
Религия священства — охранения того, что есть, сталкивается в духе России
с религией пророчества — взыскания грядущей правды.
Русская мистика, русский мессианизм связаны со вторым образом России,
с ее духовным голодом и жаждой божественной правды на земле, как и на небе.
Тут мы
с новой стороны подходим к основным противоречиям России.
Цитаты из русской классики со словом «с»
Предложения со словом «с»
- Именно потому, что они так хорошо умеют приспосабливаться, собаки – единственные животные, которые счастливо живут вместе с людьми уже десятки тысяч лет.
- Репы могут вырасти очень большие, такие, что два человека с трудом поднимают.
- – Конечно же! – воскликнул он. – Звёздные псы говорят с трудом. А этого специально научили одному слову.
- (все предложения)
Значение слова «с»
С1 см. эс.
С2 и СО, предлог с родительным, винительным и творительным падежами. I. С родительным падежом. 1. Употребляется при обозначении предмета, места, с поверхности которого или от которого удаляется, отделяется кто-, что-л. Сорвать яблоко с ветки. Сбросить ношу с плеч. Убрать посуду со стола. Встать со стула. Свернуть с дороги. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова С
Афоризмы русских писателей со словом «с»
- Как жить? С ощущением последнего дня и всегда с ощущением вечности.
- Любовь-страсть всегда с оглядкой на себя. Она хочет покорить, обольстить, она хочет нравиться, она охорашивается, подбоченивается, мерит, все время, боится упустить потерянное.
- Свобода законна.
Воля ни с чем не считается.
Свобода есть гражданское состояние человека.
Воля — чувство.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно