Неточные совпадения
От сознания в себе творческого акта должен человек исходить, это революционное в человеке сознание, к которому нельзя прийти ни логическим, ни
эволюционным путем.
Спенсер пытался обосновать свою
эволюционную философию на науке, но как изменилась с его времени сама наука, можно видеть хотя бы из книги Лебона «Эволюция материи».
Материалистическое и
эволюционное отрицание творчества есть один из побочных результатов мистического отрицания творчества в отвлеченном пантеизме и эманационизме.
Научно-позитивная,
эволюционная теория развития — консервативна, она отрицает творческий характер развития, не допускает прироста, прибыли в мире.
Нетворческое, консервативное
эволюционное учение, как оно лучше всего отразилось в дарвинизме и марксизме, религиозно целиком пребывает в эпохах закона и искупления.
Но теософическое сознание, как и сознание православное, понимает, что этот природный порядок есть результат погружения человека в низшие сферы бытия, инволюции в материю, чего не понимает натуралистически-эволюционное сознание.
Об этом можно прочесть у Шопенгауэра, у Дарвина [Многое в дарвиновском «Происхождении человека и половом подборе» может быть принято даже при отрицании позитивно-эволюционной философии.].
К новому Граду нет путей ни консервативных, ни
эволюционных, ни революционных.
Нельзя отрицать смысла мировой общественности и мировой цивилизации, но смысл этот не в
эволюционном их преобразовании в Царство Божье, в Град грядущий.
И современная теософия принимает ярко
эволюционную и натуралистическую окраску.
Теософия хочет привести современного человека к мистике и религии без жертвы, без отречения, по направлению наименьшего сопротивления, путем
эволюционным, а не катастрофическим.
Неточные совпадения
Эволюционные теории возникли на почве биологических наук и имели ограниченный кругозор.
Марксист-революционер (я не говорю о социал-демократе
эволюционном и реформаторском) убежден, что он живет в непереносимом мире зла, и в отношении к этому миру зла и тьмы он считает дозволенным все способы борьбы.
Ошибка
эволюционной теории XIX века заключалась в том, что она выводила субъект развития из самого развития.
Наивный ужас перед Дарвином испарился как-то незаметно, положения
эволюционной теории так же незаметно врастали в понятия.
Особенно памятен мне один такой спор. Речь коснулась знаменитой в свое время полемики между Пуше и Пастером. Первый отстаивал самозарождение микроорганизмов, второй критиковал и опровергал его опыты. Писарев со своим молодым задором накинулся на Пастера. Самозарождение было нужно: оно кидало мост между миром организмов и мертвой природой, расширяло пределы
эволюционной теории и, как тогда казалось, доставляло победу материализму.