Неточные совпадения
Философия хранит познание
истины как мужскую солнечную активность в отношении к познаваемому [Р. Штейнер в одной из первых своих работ, «
Истина и наука», написанной без всякой теософической терминологии, удачно выражает творческую природу познания
истины: «
Истина не представляет, как это обыкновенно
принимают, идеального отражения чего-то реального, но есть свободное порождение человеческого духа, порождение, которого вообще не существовало бы нигде, если бы мы его сами не производили.
Пассивная, послушная философия необходимости всегда
принимает самую необходимость за
истину и с моральным пафосом требует смирения перед ней.
Истину философского познания можно понять и
принять лишь тогда, когда есть зачатки той интуиции бытия, которая достигла высшего своего выражения в творческом познавательном акте философа.
— Но бывает, что человек обманывается, ошибочно считая себя лучше, ценнее других, — продолжал Самгин, уверенный, что этим людям не много надобно для того, чтоб они
приняли истину, доступную их разуму. — Немцы, к несчастию, принадлежат к людям, которые убеждены, что именно они лучшие люди мира, а мы, славяне, народ ничтожный и должны подчиняться им. Этот самообман сорок лет воспитывали в немцах их писатели, их царь, газеты…
Личности надобно отречься от себя для того, чтоб сделаться сосудом истины, забыть себя, чтоб не стеснять ее собою,
принять истину со всеми последствиями и в числе их раскрыть непреложное право свое на возвращение самобытности.
Неточные совпадения
— «Людей, говорит, моего класса, которые
принимают эту философию истории как
истину обязательную и для них, я, говорит, считаю ду-ра-ка-ми, даже — предателями по неразумию их, потому что неоспоримый закон подлинной истории — эксплоатация сил природы и сил человека, и чем беспощаднее насилие — тем выше культура». Каково, а? А там — закоренелые либералы были…
Клим Самгин не чувствовал потребности проверить
истину Прейса, не думал о том, следует ли
принять или отвергнуть ее.
— Последний вопрос, кузина, — сказал он вслух, — если б… — И задумался: вопрос был решителен, — если б я не
принял дружбы, которую вы подносите мне, как похвальный лист за благонравие, а задался бы задачей «быть генералом»: что бы вы сказали? мог ли бы, могу ли!.. «Она не кокетка, она скажет
истину!» — подумал он.
Ко всем товарищам он относился сдержанно, равнодушно, исключая Новодворова, которому он был особенно предан и суждения которого о всех предметах
принимал за неопровержимые
истины.
Ведь коли бы я тогда веровал в самую во
истину, как веровать надлежит, то тогда действительно было бы грешно, если бы муки за свою веру не
принял и в поганую Магометову веру перешел.