Неточные совпадения
Вне-антропологическая и под-антропологическая философия не может быть названа творческой философией — в ней нет творца, нет творческого преодоления творящим
человеком мировой необходимости, в ней
человек приведен в состояние абсолютного послушания категориям философского познания, стремящегося упразднить
человека и себя поставить на его
место.
Очень замечательна его «Наука о
человеке» и так ясно раскрывает двойственность
человека и исключительное его
место в мире.
Можно подумать, что
человек для Штейнера складной и является лишь в результате мировой эволюции [У Э. Шюре есть
места, из которых ясно, что для него
человек развился из низшего существа, которое он характеризует таким образом: «Cet être n’avait pas encore de moi.
Во всех мистических и оккультных учениях [Своеобразный оккультический мыслитель Фабр д’Оливе тоже отводит
человеку совсем особое
место.
Падение
человека и последовавшая за ним утеря царственной свободы и погружение в низшие сферы необходимости лишили
человека его
места в природе и поставили его в рабскую зависимость от низших сфер природной иерархии.
И только
человек, занявший
место в космосе, уготовленное ему Творцом, в силах преобразить космос в новое небо и новую землю.
Тут гениально выражена связь
человека с космосом и утеря им своего царственного
места.
Динамическим, творческим центром вселенной сотворен
человек, но в исполнении своей свободы он последовал за падшим Ангелом, пожелавшим стать центром мира, и потерял свое царственное
место, обессилил свое творчество и впал в состояние звериное.
Но для св. Исаака Сирианина мир есть лишь страсти и
человек делается сильным и получает ведение не через раскрытие своей человеческой природы, а через ее окончательное умолкание и освобождение
места для Бога.
Человек обожествляется, но лишь путем умолкания всего человеческого, исчезновения
человека и появления на его
место Божества [И. В. Попов говорит о св. Макарии Египетском: «Перестать быть
человеком и теперь же стать Богом, хотя бы и на краткие моменты божественного наития, — вот что было целью всех стремлений и помышлений его души».
Но
человек богоподобен не только потому, что он способен привести в молчание свою природу и освободить
место для Божества.
Из самого
человека ничто не должно раскрыться, он должен лишь освободить
место для воли Божьей.
Человек лишь освобождает в себе
место для Бога и возвращается в лоно Божье без прибыли.
Эгоистический страх собственной гибели, доводящий
человека до отказа от чести, должен уступить
место страху собственной низости, уродства и неблагородства.
Признание внутреннего
человека в его неповторимой индивидуальности и качественности, в единственности его призвания и
места в мире предполагает метафизическое признание внутреннего и аристократического строя мира, иерархического его организма.
В этом типе мистики нет
места для самобытности и единственности
человека, нет оправдания множественности бытия.
В мистике Бёме была семитическая прививка Каббалы с исключительным
местом, отводимым ей
Человеку, с конкретным духом [Бёме, по-видимому, через Парацельса проникся каббалистическими идеями.].
Будет восстановлена космическая иерархия, и
человек займет свое царственное
место в живой природе.
Грядущее пришествие Христа и раскрытие им до конца всей истины об абсолютном
Человеке мистически предполагает, что творческой активностью займет
человек свое прославленно-царственное
место в мире.
«С холодной душой идут, из любопытства», — думал он, пренебрежительно из-под очков посматривая на разнолицых, топтавшихся на
месте людей. Сам он, как всегда, чувствовал себя в толпе совершенно особенным, чужим человеком и убеждал себя, что идет тоже из любопытства; убеждал потому, что у него явилась смутная надежда: а вдруг произойдет нечто необыкновенное?
Железная, когда-то зеленая крыша, давно некрашенная, краснела от ржавчины, и несколько листов были задраны кверху, вероятно, бурей; тес, которым был обшит дом, был ободран
местами людьми, обдиравшими его там, где он легче отдирался, отворачивая ржавые гвозди.
На разъездах, переправах и в других тому подобных
местах люди Вячеслава Илларионыча не шумят и не кричат; напротив, раздвигая народ или вызывая карету, говорят приятным горловым баритоном: «Позвольте, позвольте, дайте генералу Хвалынскому пройти», или: «Генерала Хвалынского экипаж…» Экипаж, правда, у Хвалынского формы довольно старинной; на лакеях ливрея довольно потертая (о том, что она серая с красными выпушками, кажется, едва ли нужно упомянуть); лошади тоже довольно пожили и послужили на своем веку, но на щегольство Вячеслав Илларионыч притязаний не имеет и не считает даже званию своему приличным пускать пыль в глаза.
За невозможностью найти на
месте людей свободного состояния на должности надзирателей или брать их из местных войск, не ослабляя состава последних, начальник острова в 1888 г. разрешил зачислять на должность надзирателей благонадежных в поведении и испытанных уже в усердии поселенцев и крестьян из ссыльных.
Неточные совпадения
А вы — стоять на крыльце, и ни с
места! И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого
человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Я хотел бы, например, чтоб при воспитании сына знатного господина наставник его всякий день разогнул ему Историю и указал ему в ней два
места: в одном, как великие
люди способствовали благу своего отечества; в другом, как вельможа недостойный, употребивший во зло свою доверенность и силу, с высоты пышной своей знатности низвергся в бездну презрения и поношения.
Стародум(приметя всех смятение). Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю
место отца твоего. Поверь мне, что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного
человека зависит совершенно от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный, кто б он ни был, будет иметь во мне истинного друга. Поди за кого хочешь.
Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто не может выйти в
люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что
люди выбираются для
мест, а не
места похищаются
людьми, — тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.
Тем не менее вопрос «охранительных
людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько
человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на
месте, чтобы засвидетельствовать.