Цитаты со словосочетанием «не выпивая»
Область
поиска
поиска
Область
поиска
поиска
Это не будет и автобиографией в обычном смысле слова, рассказывающей о моей жизни в хронологическом порядке.
В книге, написанной мной о себе, не будет выдумки, но будет философское познание и осмысливание меня самого и моей жизни.
Это философское познание и осмысливание не есть память о бывшем, это есть творческий акт, совершаемый в мгновении настоящего.
И вместе с тем я никогда не был человеком политическим.
Я не только не был равнодушен к социальным вопросам, но и очень болел ими, у меня было «гражданское» чувство, но в сущности, в более глубоком смысле, я был асоциален, я никогда не был «общественником».
Думая о своей жизни, я прихожу к тому заключению, что моя жизнь не была жизнью метафизика в обычном смысле слова.
Я искал истины, но жизнь моя не была мудрой, в ней не господствовал разум, в ней было слишком много иррационального и нецелесообразного.
У меня никогда не было чувства происхождения от отца и матери, я никогда не ощущал, что родился от родителей.
У него не было никакой склонности делать карьеру, и он даже отказался от чина, который ему полагался за то, что более двадцати пяти лет он был почетным мировым судьей.
Никакой связи с этой собственностью не было.
Во мне не было ничего педагогического.
Настоящего таланта у меня, наверное, не было, были способности.
У меня никогда не было особенно страха смерти, это не моя черта.
У него были способности, которых не было у меня, была изумительная память, дар к математике и языкам.
Он писал стихи даже по-немецки, но не было никакой склонности к философии.
Вероятно, из гордости я себя держал так, чтобы не было и поводов для наказания.
Но я не был эгоцентриком, то есть не был исключительно поглощен собой и не относил всего к себе.
В России не было настоящих аристократических традиций.
У меня не было романтического отношения к действительности, наоборот, было очень реалистическое, у меня было романтическое отношение к мечте, противоположной действительности.
Я не был человеком с пониженным жизненным инстинктом, у меня был сильный жизненный инстинкт, была напряженность жизненной силы, иногда переливающей через край.
Я никогда не любил рассказов об эмоциональной жизни людей, связанных с ролью любви; для меня всегда было в этом что-то неприятное, мне всегда казалось, что это меня не касается, у меня не было интереса к этому, даже когда речь шла о близких людях.
Это не есть настоящее смирение.
Как будто бы оболочки души не были в порядке.
Но ничего более мучительного для меня не было, чем мои эмоциональные отношения с людьми.
Мне хотелось, чтобы времени больше не было, не было будущего, а была лишь вечность.
Но я не был человеком выдержанного стиля, я сохранил неопределенные противоречия, я не мог задержаться до конца на чем-либо ином.
Я часто думал, что не реализовал всех своих возможностей и не был до конца последователен, потому что во мне было непреодолимое барство, барство метафизическое, как однажды было обо мне сказано.
Если бы я был демократического происхождения, вероятно, был бы менее сложен и во мне не было бы некоторых черт, которые я ценю, но я больше сделал бы и дела мои были бы более сосредоточенными и последовательными.
Жизнь в своем особом мире не была исключительно жизнью в воображении и фантазии.
Но у меня совсем не было ослабленного чувства реальности вообще и реальности этой нелюбимой действительности.
Но чуждость никогда не была у меня равнодушной, у меня даже слишком мало равнодушия.
У меня вообще никогда не было перспективы какой-либо жизненной карьеры и было отталкивание от всего академического.
Неверно поняли бы мою тему одиночества, если бы сделали заключение, что у меня не было близких людей, что я никого не любил и никому не обязан вечной благодарностью.
Я почти всегда испытывал тоску в великие праздники, вероятно потому, что ждал чудесного изменения обыденности, а его не было.
Пол не есть только потребность, требующая удовлетворения.
«Творчество» не есть «жизнь», творчество есть прорыв и взлет, оно возвышается над «жизнью» и устремлено за границу, за пределы, к трансцендентному.
У меня не было пустого времени.
С детства я решил, что никогда не буду служить, так как никогда не соглашусь подчиниться никакому начальству.
У меня даже никогда не было мысли сделаться профессором, потому что это все же предполагает существование начальства и авторитетов.
Это, конечно, совсем не значит, что я не хотел учиться у других, у всех великих учителей мысли, и что не подвергался никаким влияниям, никому ни в чем не был обязан.
Неприятие любой земной тирании влечет его к Богу; при условии, однако, что этот Бог — тоже свободолюбец и вольнодумец, почти анархист: «Спасение, которое не было бы свободным и не исходило бы от человека свободного, ничего не сказало бы нам», — говорит Бог — Пеги в «Невинных святых» (фр.).
Для меня характерно, что у меня не было того, что называют «обращением», и для меня невозможна потеря веры. У меня может быть восстание против низких и ложных идей о Боге во имя идеи более свободной и высокой. Я объясню это, когда буду говорить о Боге.
Навязанная мне истина, во имя которой требуют от меня отречения от свободы, совсем не есть истина, а есть чертов соблазн.
Свобода не есть индивидуализм.
Свобода не есть самозамыкание и изоляция, свобода есть размыкание и творчество, путь к раскрытию во мне универсума.
Да и не есть ли бунт против Бога недоразумение в терминах?
Но бунтарство мое никогда не было одобрением террора.
Поэтому в моей жизни не было цельности.
Нельзя принять Бога, если Бог сам не принимает на себя страданий мира и людей, если Он не есть Бог жертвенный.
В моей жизни не было лучеиспускания, радиоактивности.
Неточные совпадения
Воспоминание о прошлом никогда не может быть пассивным, не может быть точным воспроизведением и вызывает к себе подозрительное отношение.
В ней не все правда, в ней есть и творчество поэта.
Если бы я писал дневник, то, вероятно, постоянно записывал в него слова: «Мне было это чуждо, я ни с чем не чувствовал слияния, опять, опять тоска по иному, по трансцендентному».
Я пережил три войны, из которых две могут быть названы мировыми, две революции в России, малую и большую, пережил духовный ренессанс начала ХХ века, потом русский коммунизм, кризис мировой культуры, переворот в Германии, крах Франции и оккупацию ее победителями, я пережил изгнание, и изгнанничество мое не кончено.
В ней есть воспоминания, но не это самое главное.
Марсель Пруст, посвятивший все свое творчество проблеме времени, говорит в завершительной своей книге Le temps retrouvé: «J’avais trop expérimenté l’impossibilité d’atteindre dans la réalité ce qui était au fond moi-même» [«Я никогда не достигал в реальности того, что было в глубине меня» (фр.).].
Но ошибочно было бы думать, что я не любил своих родителей.
Предмет влюбленности должен быть далеким, трансцендентным, не похожим на меня.
В сущности, мать всегда была более француженка, чем русская, она получила французское воспитание, в ранней молодости жила в Париже, писала письма исключительно по-французски и никогда не научилась писать грамотно по-русски, будучи православной по рождению, она чувствовала себя более католичкой и всегда молилась по французскому католическому молитвеннику своей матери.
Это уже был мир несколько иной, чем Печерск, мир дворянский и чиновничий, более тронутый современной цивилизацией, мир, склонный к веселью, которого Печерск не допускал.
Если глубина духа и высшие достижения личности ничего наследственного в себе не заключают, то в душевных и душевно-телесных свойствах есть много наследственного.
Будучи социал-демократом и занимаясь революционной деятельностью, я, в сущности, никогда не вышел окончательно из положения человека, принадлежащего к привилегированному, аристократическому миру.
Брат был человек очень одаренный, хотя совсем в другом направлении, чем я, очень добрый, но нервно больной, бесхарактерный и очень несчастный, не сумевший реализовать своих дарований в жизни.
На окраине Белой Церкви была Александрия, летний дворец Браницких, с одним из лучших парков не только России, но и Европы.
Но я никогда не любил этого мира и еще в детстве был в оппозиции.
Когда я, будучи марксистом, сидел в салоне Браницкой, то не предполагал, что из марксизма могут произойти такие плоды.
Моя тетя что-то вязала для императрицы Марии Федоровны, c которой была близка, и в то же время презирала русских монархистов и даже главных деятелей не пускала к себе в дом.
Я не любил корпуса, не любил военщины, все мне было не мило.
Психологически я себе объясняю, почему я всегда был неспособным учеником, несмотря на очень раннее мое умственное развитие и на чтение книг, которых в моем возрасте никто не читал.
Мои способности обнаруживались лишь тогда, когда умственный процесс шел от меня, когда я был в активном и творческом состоянии, и я не мог обнаружить способностей, когда нужно было пассивное усвоение и запоминание, когда процесс шел извне ко мне.
Будучи кадетом, я с завистью смотрел на студентов, потому что они занимались интеллектуальными вопросами, а не маршировкой.
Со мной не очень приятно было играть в карты, потому что я мог прийти в настоящее бешенство против моего партнера.
Мне кажется, что я не боюсь быть убитым пулей или бомбой.
В детстве я никогда не капризничал и не плакал, мне были мало свойственны и детские шалости.
Я всегда был педантически аккуратен, любил порядок в распределении дня, не выносил ни малейшего нарушения порядка на моем письменном столе.
Человек огромного самомнения может себя чувствовать слитым с окружающим миром, быть очень социализированным и иметь уверенность, что в этом мире, совсем ему не чуждом, он может играть большую роль и занимать высокое положение.
В обыденной жизни я был скорее робок, неумел, не самоуверен и был мужествен и храбр лишь когда речь шла об идейной борьбе или в минуты серьезной опасности.
Я люблю не только красивое в окружающем мире, но и сам хотел быть красивым.
Я бы не мог написать романа, хотя у меня есть свойства, необходимые беллетристу.
Я полон тем для романов, и в моей восприимчивости (не изобразительности) есть элемент художественный.
Мне еще близко то, что сказал о себе вообще не близкий мне Морис Баррес: «Mon évolution ne fut jamais une course vers quelque chose, mais une fuite vers ailleurs» [«Мое развитие никогда не определялось стремлением к чему-то конкретно, а всегда было направлено за его пределы, к другому» (фр.).].
Впрочем, не точно было бы сказать, что я не люблю жизни.
Вернее было бы сказать, что я люблю не жизнь, а экстаз жизни, когда она выходит за свои пределы.
Было бы самомнением и ложью сказать, что я стоял выше соблазнов «жизни», я, наверное, был им подвержен, как и все люди, но духовно не любил их.
Я не мог мыслить так, что «плоть» греховна или «плоть» свята, я мог мыслить лишь о том, есть ли «плоть» отрицание свободы и насилие или нет.
И самым большим моим грехом, вероятно, было то, что я не хотел просветленно нести тяготу этой обыденности, то есть «мира», и не достиг в этом мудрости.
Если гордость была в более глубоком пласте, чем мое внешнее отношение к людям, то в еще большей глубине было что-то похожее на смирение, которое я совсем не склонен рассматривать как свою добродетель.
У меня были не только внешние припадки гнева, но я иногда горел от гнева, оставаясь один в комнате и в воображении представляя себе врага.
Расставание мне было мучительно, как умирание, расставание не только с людьми, но и с вещами и местами.
Мгновение полноценно, лишь если оно приобщено к вечности, если оно есть выход из времени, если оно, по выражению Кирхегардта, атом вечности, а не времени.
Я действительно не верю, чтобы в этом мировом плане, в мире объективированном и отчужденном возможна была совершенная реализация.
Стремление к бесконечному и вечному не должно быть пресечено иллюзией конечного совершенства.
Я больше всего любил философию, но не отдался исключительно философии; я не любил «жизни» и много сил отдал «жизни», больше других философов; я не любил социальной стороны жизни и всегда в нее вмешивался; я имел аскетические вкусы и не шел аскетическим путем; был исключительно жалостлив и мало делал, чтобы ее реализовать.
Я никогда не действовал по рассуждению, в моих действиях всегда было слишком много импульсивного.
Я был бойцом по темпераменту, но свою борьбу не доводил до конца, борьба сменялась жаждой философского созерцания.
Если во мне был эгоизм, то это был скорее эгоизм умственного творчества, чем эгоизм наслаждений жизни, к которым я никогда не стремился.
В моем «я» есть многое не от меня.
Религия есть не что иное, как достижение близости, родственности.
Я никогда не соглашался быть причисленным к какой-либо категории.
Внешне я слишком часто бывал не таким, каким был на самом деле.
Цитаты из русской классики со словосочетанием «не выпивая»
Хлестаков. Поросенок ты скверный… Как же они едят, а я не ем? Отчего же я, черт возьми, не могу так же? Разве они не такие же проезжающие, как и я?
Осклабился, товарищам // Сказал победным голосом: // «Мотайте-ка на ус!» // Пошло, толпой подхвачено, // О крепи слово верное // Трепаться: «Нет змеи — // Не будет и змеенышей!» // Клим Яковлев Игнатия // Опять ругнул: «Дурак же ты!» // Чуть-чуть не подрались!
Стрельцы в то время хотя уж не были настоящими, допетровскими стрельцами, однако кой-что еще помнили.
— Я не буду судиться. Я никогда не зарежу, и мне этого нe нужно. Ну уж! — продолжал он, опять перескакивая к совершенно нейдущему к делу, — наши земские учреждения и всё это — похоже на березки, которые мы натыкали, как в Троицын день, для того чтобы было похоже на лес, который сам вырос в Европе, и не могу я от души поливать и верить в эти березки!
— Что, слепой, — сказал женский голос, — буря сильна; Янко не будет.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести, то есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не знаем, как и быть: просто хоть в петлю полезай.
Синонимы к словосочетанию «не выпивая»
Предложения со словосочетанием «не выпивая»
- И почти не выпивал, ну разве самую малость.
- Будучи помоложе, я взял себе за правило никогда не выпивать крепко до ленча. Теперь у меня есть правило не делать этого до завтрака.
- При этом взрослые принимали его, по всей видимости, за неизбежного собутыльника, который хотя и не вносил никакого вклада в покупку бутылки, но и много не выпивал.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «быть»
Значение слова «быть»
БЫТЬ, наст. нет (кроме 3 л. ед. ч. есть и устар. 3 л. мн. ч. суть); буд. бу́ду, бу́дешь; прош. был, -ла́, бы́ло (с отрицанием: не́ был, не была́, не́ было, не́ были); повел. будь; прич. прош. бы́вший; деепр. бу́дучи; несов. I. Как самостоятельный глагол означает: 1. Существовать. (Малый академический словарь, МАС)
Афоризмы русских писателей со словом «быть»
- О, быть покинутым — такое счастье!
Быть нелюбимым — вот горчайший рок. - Надо быть не правдоискателем, а правдоустроителем.
- Художник должен быть одновременно и грешником, и святым.
- (все афоризмы русских писателей)
Отправить комментарий
Значение слова «быть»
БЫТЬ, наст. нет (кроме 3 л. ед. ч. есть и устар. 3 л. мн. ч. суть); буд. бу́ду, бу́дешь; прош. был, -ла́, бы́ло (с отрицанием: не́ был, не была́, не́ было, не́ были); повел. будь; прич. прош. бы́вший; деепр. бу́дучи; несов. I. Как самостоятельный глагол означает: 1. Существовать.
Все значения слова «быть»Предложения со словосочетанием «не выпивая»
И почти не выпивал, ну разве самую малость.
Будучи помоложе, я взял себе за правило никогда не выпивать крепко до ленча. Теперь у меня есть правило не делать этого до завтрака.
При этом взрослые принимали его, по всей видимости, за неизбежного собутыльника, который хотя и не вносил никакого вклада в покупку бутылки, но и много не выпивал.
- (все предложения)