Неточные совпадения
Я
человек более драматический, чем лирический, и это должно отпечатлеться
на моей автобиографии.
Отец мой был очень добрый
человек, но необыкновенно вспыльчивый, и
на этой почве у него было много столкновений и ссор в жизни.
Белая Церковь и Александрия представляли настоящее феодальное герцогство, с двором, с неисчислимым количеством
людей, питавшихся вокруг двора, с огромными конюшнями породистых лошадей, с охотами,
на которые съезжалась вся аристократия Юго-Западного края.
Думая о физическом труде и тренировке тела, я
на опыте подтверждаю для себя глубокое убеждение, что
человек есть микрокосм, потенциальная величина, что в нем все заложено.
По характеру своему я принадлежу к
людям, которые отрицательно реагируют
на окружающую среду и склонны протестовать.
Если гордость была в более глубоком пласте, чем мое внешнее отношение к
людям, то в еще большей глубине было что-то похожее
на смирение, которое я совсем не склонен рассматривать как свою добродетель.
Я всегда был
человеком чрезвычайной чувствительности, я
на все вибрировал.
Но я не был
человеком выдержанного стиля, я сохранил неопределенные противоречия, я не мог задержаться до конца
на чем-либо ином.
Пол есть тоска, потому что
на нем лежит печать падшести
человека.
Поэтому я самый нетрадиционный
человек на свете.
Бунту не может принадлежать последнего слова, но
на путях
человека ввысь бунт может играть огромную роль.
Нельзя принять Бога, если Бог сам не принимает
на себя страданий мира и
людей, если Он не есть Бог жертвенный.
Отрицание смертной казни всем моим существом было так велико, что я склонен был делить
людей на смертную казнь защищающих и смертную казнь отвергающих.
Легче всего было
на меня,
человека упрямого, подействовать, вызвав во мне чувство жалости.
Утверждать нужно не право
на счастье для каждого
человека, а достоинство каждого
человека, верховную ценность каждого
человека, который не должен быть превращен в средство.
Человек подымается
на высоту, восходит к Богу.
В моем отношении к христианству я делил
людей на сторонников и противников ада.
И
человек оказался разложенным
на части.
Когда мне рассказывали о романах знакомых мне
людей, я всегда защищал право их
на любовь, никогда не осуждал их, но часто испытывал инстинктивное отталкивание и предпочитал ничего не знать об этом.
В самом начале моего духовного пути у меня не было встреч с
людьми, которые имели бы
на меня влияние.
Все политическое устройство этого мира рассчитано
на среднего, ординарного, массового
человека, в котором нет ничего творческого.
Он был
человек широко начитанный и одаренный, но
на нем лежала печать легкомыслия.
В это время, перед ссылкой, я познакомился с
человеком, который остался моим другом
на всю жизнь, быть может, единственным другом, и которого я считаю одним из самых замечательных и лучших
людей, каких мне приходилось встречать в жизни.
Я хотел нового мира, но обосновывал его не
на необходимом социальном процессе, диалектически проходящем через момент революции, а
на свободе и творческом акте
человека.
Но когда я веду борьбу против насилия над свободой духа, когда борюсь за попираемую ценность, то я бываю страшно нетерпим
на этой почве и порываю с
людьми, с которыми у меня были дружеские связи.
И несмотря
на это я все-таки веротерпимый
человек.
Но в остром столкновении Розанова с христианством я был
на стороне христианства, потому что это значило для меня быть
на стороне личности против рода, свободы духа против объективированной магии плоти, в которой тонет образ
человека.
Ленин философски и культурно был реакционер,
человек страшно отсталый, он не был даже
на высоте диалектики Маркса, прошедшего через германский идеализм.
«Соборность» осуществилась, но сколь непохожая
на ту, которую искали у нас
люди XIX и начала XX века.
Социальные категории власти и господства я считаю непереносимыми
на Бога и Его отношение к
человеку и миру.
На «башне» В. Иванова, так называлась квартира Ивановых
на 7 этаже против Таврического сада, каждую среду собирались все наиболее одаренные и примечательные
люди той эпохи: поэты, философы, ученые, художники, актеры, иногда и политики.
Я никогда не имел склонности возиться с душами
людей, влиять
на них, направлять их.
На Мережковских я произвел впечатление
человека, слишком приближающегося к православию.
Я, вероятно, более всех был сосредоточен
на теме о
человеке.
Государство есть довольно низменное явление мировой действительности, и ничто, похожее
на государство, не переносимо
на отношения между Богом и
человеком и миром.
Мою веру не может пошатнуть необыкновенно низкое состояние
человека, потому что она основана не
на том, что думает сам
человек о
человеке, а
на том, что думает о
человеке Бог.
В Боге есть нужда в
человеке, в творческом ответе
человека на божественный зов.
Да не подумают, что я себе всегда представлялся
человеком, взбирающимся
на высокие скалы.
Некоторые антропософы производили
на меня впечатление
людей одержимых, находящихся в маниакальном состоянии.
Редко кто производил
на меня впечатление столь безблагодатного
человека, как Штейнер.
Больше внимания я обратил
на Минцлову, когда она приехала в Москву для уловления в антропософические сети А. Белого и молодых
людей, группировавшихся вокруг него.
Молодые
люди, во всем склонные видеть явления оккультного характера, говорили то, что она скрылась
на Западе, в католическом монастыре, связанном с розенкрейцерами, то, что она покончила с собой, потому что была осуждена Штейнером за плохое исполнение его поручений.
Это был nordischer Mensch [Северный (скандинавский)
человек (нем.).], напоминающий викинга: огромного роста, очень красивый, но уже среднего возраста, с падающими
на плечи кудрями, одетый в плащ.
Он был очаровательный
человек и, несмотря
на свою несколько театральную внешность, вызывал доверие.
Мне говорили, что были и бессмертники-сатанисты, это те, которые верили лишь в собственную бессмертность, всех же остальных
людей считали обреченными
на смерть.
У него было очень плохое зрение, и он производил впечатление
человека, который
на что-нибудь наткнется или упадет.
Традиционные книги о духовной жизни обыкновенно дают ответ
на этот вопрос в том смысле, что после переживания греховности и недостоинства
человека наступает просветление благодатью.
Бог ждет от
человека творческого акта как ответа
человека на творческий акт Бога.
Требование, предъявленное мне, чтобы я оправдал ссылкой
на тексты Священного Писания свою идею о религиозном смысле творчества
человека, было непониманием проблемы.
Любящий (Бог) не может существовать без любимого (
человека) — об этом невозможно мыслить в рациональных понятиях,
на этом нельзя построить рациональной онтологии, мыслить можно лишь символически, и символическое мышление может означать лишь приближение к Тайне.