Неточные совпадения
В познании о себе самом человек приобщается
к тайнам, неведомым в отношении
к другим.
И это относится не только ко мне, но в такой же степени
к другим.
Мне еще близко то, что сказал о себе вообще не близкий мне Морис Баррес: «Mon évolution ne fut jamais une course vers quelque chose, mais une fuite vers ailleurs» [«Мое развитие никогда не определялось стремлением
к чему-то конкретно, а всегда было направлено за его пределы,
к другому» (фр.).].
Тут, может быть, и нет противоречия, потому что мечта относится
к одному, реализм же
к совсем
другому.
Пол требует выхода человека из самого себя, выхода
к другому.
Что меня всегда поражало, так эта моя большая способность, чем у
других интеллигентов,
к общению с простым народом.
Таким способом надеются приобщить
других к своему познанию, убедить их.
Мне всегда казалось, что приобщить
к своей мысли, убедить
других я могу лишь остротой и ясностью формулировок своей интуиции.
Я, может быть, был под впечатлением отношения
к профессорской философии, с одной стороны, Шопенгауера, с
другой — Л. Толстого.
И в том и
другом случае я отталкивался от довольства «миром сим», хотел выйти из этого мира
к иному миру.
Да и я изначально принадлежал
к другому течению в марксизме.
Это было философское обоснование революционного социализма,
к которому я стоял ближе
других сторонников критического марксизма.
Мы, конечно, принадлежим
к разным душевным типам, но многое объясняется тут и агрессивным характером той или
другой стороны.
Но с
другой стороны, человек есть образ и подобие Божье, вершина творения, он призван
к царствованию, Сын Божий стал человеком, и в Нем есть предвечная человечность.
Подозревали
друг друга в причастности
к оккультным организациям.
И молодые девушки влюблялись в тех молодых людей, которые давали понять о своей причастности
к оккультным обществам, как в
другие годы и в
другой обстановке влюблялись в тех молодых людей, которые давали понять о своей причастности
к центральному революционному комитету.
Переживание греховности, понятое как единственное и всеобъемлющее начало духовной жизни, не может привести
к творческому подъему и озарению, оно должно перейти в
другое переживание, чтобы произошло возрождение жизни.
У меня нет никакого рефлектирования над своим писанием, никакого интереса
к тому, найдут ли
другие хорошим то, как я написал.
Я надеюсь обратиться
к этой проблеме в
другой задуманной книге.
Обратной стороной национального самовозвеличения и бахвальства была ненависть
к другим национальностям, особенно
к соседям.
Когда молодой француз говорил о пережитом им кризисе, то обыкновенно это означало, что он перешел от одних писателей
к другим, например, от Пруста и Жида
к Барресу и Клоделю.
Я носил в себе подобный разговор, но не умел пробить средостение, принудить
к нему
другого.
Русские очень легко задевают личность
другого человека, говорят вещи обидные, бывают неделикатны, имеют мало уважения
к тайне всякой личности.
Есть уважение
к личности
другого, нежелание вторгаться в ее внутреннюю жизнь и быть неделикатным.
И я прекрасно сознаю, что человеческая природа хитра и противоречива и что вражда
к врагам свободы может превратиться в нарушение свободы
другого.
Много раз в моей жизни у меня бывала странная переписка с людьми, главным образом с женщинами, часто с такими, которых я так никогда и не встретил. В парижский период мне в течение десяти лет писала одна фантастическая женщина, настоящего имени которой я так и не узнал и которую встречал всего раза три. Это была женщина очень умная, талантливая и оригинальная, но близкая
к безумию.
Другая переписка из-за границы приняла тяжелый характер. Это особый мир общения.
Парадокс моего существования в том, что, будучи асоциален и антисоциален в одном смысле, в
другом смысле я был очень социален, так как стремился
к социальной правде и справедливости,
к социальному освобождению,
к братской общности людей.
Иерархическое чувство связано с чувством принадлежности
к какому-то целому, в котором каждый занимает свое особое место, соподчиненное
другому.
Таким образом человек превращается в орудие саморазвития, и отношение
к нему не имеет ценности в себе, как не имеет этой ценности и
другой человек.
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты к мужу своему любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на любовь бы походила. Это будет гораздо прочнее. Тогда после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю
друг к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было
к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у
другого.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на
другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут
к дурному смотрению или
к неискусству врача.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит
к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
X л е с т а
к о в (принимая деньги).Покорнейше благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу, вы благородный человек. Теперь
другое дело.
Городничий. Зачем! Так уж, видно, судьба! (Вздохнув.)До сих пор, благодарение богу, подбирались
к другим городам; теперь пришла очередь
к нашему.