Св. Людовик — явление редкое в истории, редки и люди власти, отдавшие свою силу социальным реформам во
имя человека, а не возрастанию самой власти, могущества государства и нации.
Самая трудная революция, которая никогда ещё не была сделана и которая была бы радикальнее всех революций, — это революция персоналистическая, революция во
имя человека, а не во имя того или иного общества.
Неточные совпадения
Можно пойти ещё дальше и сказать, что конкретным
человеком является только вот этот
человек, с
именем собственным, заключающий в себе максимальное количество национальных, социальных, профессиональных и других признаков.
Во
имя величия государства и престижа власти истязали
людей и народ.
Правда анархизма против неправды государства заключается в том, что государство не должно ставить себе «великих» целей и жертвовать
человеком и народом во
имя этих якобы великих целей.
Защита национального
человека есть защита отвлеченных свойств
человека, и притом не самых глубоких, защита же
человека в его человечности и во
имя его человечности есть защита образа Божия в
человеке, т. е. целостного образа в
человеке, самого глубокого в
человеке и не подлежащего отчуждению, как национальные и классовые свойства
человека, защита именно
человека как конкретного существа, как личности, существа единственного и неповторимого.
Преступления, которые
человек совершает во
имя коллективов, отождествляя себя с ними, суть преступления личные.
Потому-то мне и больно видеть имя ваше вместе с
именами людей неспособных, испортивших все дело, с именами, которые нам только напоминают бедствия, обрушенные ими на нас.
Неточные совпадения
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера // И не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой
люди,
люди русские! // Крестьяне православные! // Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти
имена? // То
имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их книги прочитать…
Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув бумагу и важным голосом Простакову.)
Именем правительства вам приказываю сей же час собрать
людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни.
Но какими бы
именами ни прикрывало себя ограбление, все-таки сфера грабителя останется совершенно другою, нежели сфера сердцеведца, ибо последний уловляет
людей, тогда как первый уловляет только принадлежащие им бумажники и платки.
«Я неизбежно сделала несчастие этого
человека, — думала она, — но я не хочу пользоваться этим несчастием; я тоже страдаю и буду страдать: я лишаюсь того, чем я более всего дорожила, — я лишаюсь честного
имени и сына.
Это была г-жа Шталь. Сзади её стоял мрачный здоровенный работник Немец, катавший её. Подле стоял белокурый шведский граф, которого знала по
имени Кити. Несколько
человек больных медлили около колясочки, глядя на эту даму, как на что-то необыкновенное.