Неточные совпадения
Не страх наказания и
ада, а бескорыстная и отрешенная любовь к Богу и божественному
в жизни, к правде и совершенству, к положительной ценности должна быть признана положительным нравственным мотивом.
Все, что делает человек из страха
ада, а не из любви к Богу и к совершенной
жизни, лишено всякого религиозного значения, хотя
в прошлом этот мотив был наиболее использован для религиозной
жизни.
Ад объективированный, как особая сфера вечной
жизни, совершенно нетерпим, немыслим и просто несоединим с верой
в Бога.
Ад есть отрицание вечности, невозможность войти
в вечную
жизнь и приобщиться к вечности.
«Злые» оттесняются
в ад, они оттесняются
в ад еще
в этой
жизни,
в этом времени.
Рай невозможен для меня, если близкие мои, родные мне или даже просто люди, с которыми мне приходилось быть вместе
в жизни, будут
в аду, если
в аду будут Бёме, как «еретик», Ницше, как «антихрист», Гёте, как «язычник», и грешный Пушкин.
Страх
ада, которым пытаются подогреть религиозную
жизнь, есть частичное переживание самого
ада, есть вхождение
в мгновение,
в котором раскрывается
ад.
И потому те, которые ставят религиозную
жизнь в зависимость от запугиваний
адом, ставят ее
в зависимость от вхождения
в ад, толкают душу
в ад.
Я сам для себя могу создавать себе
ад и, увы, слишком много
в жизни делаю, чтобы создавать его.
Человек вспоминает о рае
в прошлом,
в генезисе мировой
жизни, он мечтает о рае
в будущем,
в конце вещей, и вместе с тем с ужасом предчувствует
ад.
Ад и есть то новое, что явится
в конце мировой
жизни.
И потусторонняя вечная
жизнь,
в которой не будет разделения на рай и
ад, на царство добрых и на царство злых, сохраняет заботу и тяготу, не дает покоя, совершенной цельности, совершенной радости.
Рай и
ад есть духовная
жизнь человека, и они раскрываются
в глубине духа.
Когда это добро проецируется
в вечную
жизнь, оно создает
ад.
Ад и есть перенесение на веки веков нашей посюсторонней
жизни в жизнь вечную.
Дуалистическое решение целиком находится
в пределах различения добра и зла, порожденного грехопадением, и проецирует его
в вечную
жизнь, как
ад и рай.
Неточные совпадения
Знаешь ли ты, Алеша, что я застал Наталью Николаевну среди таких страданий, что понятно,
в какой
ад ты обратил для нее эти четыре дня, которые, напротив, должны бы быть лучшими днями ее
жизни.
Мрачная это была история, одна из тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно, сбываются под тяжелым петербургским небом,
в темных, потаенных закоулках огромного города, среди взбалмошного кипения
жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений, среди всего этого кромешного
ада бессмысленной и ненормальной
жизни…
«Мила еще, видно, и исполнена таинственных страхов
жизнь для этих людей, а я уж
в суеверы не гожусь, чертей и
ада не страшусь и с удовольствием теперь попал бы под нож какому-нибудь дорожному удальцу, чтоб избавиться, наконец, от этих адских мук», — подумал он и на последней мысли окончательно заснул.
— Потому что-с, — объяснил он, — нам надо всю
жизнь плутовать, а то откедова же добудешь? Извольте-ка вы рассудить: с мужика барин берет, царь берет, всякий что ни на есть чиновник берет, а ведь у нас только две руки на работу, как и у других прочих; за неволю плутуешь, и иди потом за то
в ад кромешный.
Прилив средств и необходимость деловых сношений с «академией» совершенно нарушали всю программу нашей
жизни, хотя мы и давали каждый день
в одиночку и сообща самые торжественные клятвы, что это последняя «ошибка» и ничего подобного не повторится. Но эти добрые намерения принадлежали, очевидно, к тем, которыми вымощен
ад.