Неточные совпадения
Для всякого, дающего себе отчет в словоупотреблении, должно быть ясно, что не только у нас сейчас не происходит социальной революции, но социальной революции вообще никогда не произойдет в пределах этого материального
мира.
Но упование на революционный социальный катаклизм, который мыслится как прыжок из царства необходимости в царство свободы, есть лишь смутное и бессознательное переживание эсхатологического предчувствия конца этого материального
мира.
Силы зла сильнее в этом
мире, чем силы добра, и они могут являться под самыми соблазнительными обличьями и самыми возвышенными лозунгами.
И безумны те, которые, вместо того чтобы призывать к сознанию суровой ответственности, разжигают инстинкты своекорыстия и злобы и убаюкивают массы сладкими мечтами о невиданном социальном блаженстве, которое будто бы покажет
миру наша несчастная, настрадавшаяся бедная родина.
Вся Россия, все человечество делятся на два непримиримых
мира, два царства: царство зла, тьмы, дьявола — буржуазное царство и царство божеское, добра, света — царство социалистическое.
Во Франции есть замечательный писатель Леон Блуа, своеобразный католик, реакционер-революционер, не имеющий ничего общего с социализмом, и он восстал с небывалым радикализмом против самих первооснов буржуазности, против царящего в
мире буржуазного духа, против буржуазной мудрости.
«Буржуа» видимое всегда предпочитает невидимому, этот
мир —
миру иному.
Буржуазность не создана социализмом, она создана старым, дряхлеющим
миром.
Социализм есть лишь пассивная рефлексия на буржуазный
мир, целиком им определяющаяся и от него получающая все ценности.
Идеал окончательного устроения этого
мира и окончательного довольства и благополучия в этом
мире, убивающий жажду
мира иного, и есть буржуазный идеал, и есть предел буржуазности, всеобъемлющее и справедливое распределение и распространение буржуазности по земле.
Буржуазность есть антирелигиозное довольство этим
миром, желание утвердить в нем вечное царство и прикрепить к этому царству дух человеческий, предпочтение
мира — Богу.
И сама идея Царства Божьего на земле, в этом трехмерном, материальном
мире есть буржуазное искажение истинного религиозного упования.
Буржуа чувствует себя исключительно гражданином этого замкнутого
мира и этой поверхностной земли, ему чуждо гражданство небесное, гражданство иных
миров.
Для буржуа небо всегда исключительно приспособлено для интересов земли,
мир иной — для интересов
мира сего.
И поистине антибуржуазен тот, кто ценность ставит выше блага, внутреннее выше внешнего, жертву выше удовлетворения, качество выше количества, дальнее выше ближнего,
мир иной выше
мира этого, личность выше безличной массы, кто Бога любит больше
мира и самого себя.
Лесть
миру, лесть человекам и человеческой толпе и есть основное его свойство.
Христос осудил богатство как рабство духа, как прикованность к этому ограниченному
миру.
И нужно решительно сказать, что в социализме нет ничего противоположного духу буржуазности, нет никакого противоядия против окончательного воцарения буржуазности в
мире.
Так ли вступало в дряхлеющий
мир христианство с благой вестью о новой жизни?
Социализм и есть идеал окончательной буржуазности, буржуазности справедливой и повсеместно распределенной, идеал вековечного закрепощения этого
мира в буржуазном благоденствии.
Дух этот ставит количество выше качества, благо выше ценностей, безличную массу выше личности, удовлетворение выше жертвы,
мир выше Бога, — дух этот закрепощен этому
миру, он в необходимости, а не в свободе.
Духовно же он живет ценностями, созданными «буржуазным»
миром, его творчеством, его науками и искусствами, его изобретениями.
«Буржуазный»
мир — половинчатый и грешный, в нем нет ценности.
И необходимо бодрствование духа и трезвение духа, чтобы разгадать двойственную природу социализма, который идет в
мир с новым обетованным царством.
И самой интеллигенции нужно проповедовать, что основным разделением
мира и человечества остается не временное разделение на царство «социалистическое» и царство «буржуазное», а вечное разделение на царство правды и лжи, добра и зла, царство божеское и диавольское, Христово и антихристово.
По всем своим формальным признакам большевизм претендует быть религией, и нужно определить, какого рода эта религия, какой дух она несет с собой в
мир.
Лишь в сознании русских большевиков революционный социализм остается религией, которую они огнем и мечом хотят навязать
миру.
Большевики, как и все религиозные фанатики, делят весь
мир и все человечество на два царства — царство Божье, царство социалистического пролетариата, и царство диавола, царство буржуазное.
Но христианин, верующий во Христа пришедшего и ожидающий Христа грядущего, должен взять на себя смелость сказать, какой дух входит в
мир с фанатическим революционным социализмом большевиков.
Люди — не сыны Божьи, а сыны
мира.
Дух этот принимает не только первое искушение хлебами, но и два других искушения, и на них хочет он создать царство
мира сего.
Дух этот соглашается поклониться царству
мира сего и броситься в бездну.
Всемирный революционный социализм большевиков хочет превратить камни в хлеба, броситься в революционную бездну в надежде на революционное чудо и основать вековечное царство
мира сего, подменяющее царство Божье.
Эта религия социализма во всем противоположна религии Христа, которая учит, что не единым хлебом жив будет человек, но и словом Божьим, учит поклоняться единому Господу Богу, а не царству
мира сего, и отвергает искушение чудом во имя свободы.
Она отвергает свободу, свободу сынов Божьих, и принимает необходимость и принуждение сынов
мира сего, детей низшей материи.
Мир католический соблазнялся диаволом, как злом, но этот резко оформленный, кристаллизованный и познавший свои границы
мир нелегко соблазняется антихристом — злом, принявшим обличье добра.
Сатанизм, диаволизм был всегда специальностью
мира католического, романского; антихрист же есть специальность
мира православного, славянского, с его безбрежностью и безгранностью.
Антихристово царство в этом
мире может быть лишь результатом неудачи дела Христова в
мире — оно попробует соединить насилием тот
мир, который не соединится в любви и свободе Христовой.
Если антихристово начало восторжествует, то вина падет на христианский
мир, на христианское человечество, на его духовную буржуазность.
Но величайшее дело есть соединение всех сил христианского
мира против грядущего зла, ибо борьба с ним должна вестись не только во внешнем, политическом и социальном плане, но и во внутреннем, духовном и религиозном плане.
Источник зла, неправды и страданий жизни лежит не в том, что существуют классы злодеев-эксплуататоров и насильнические правительства, а в том, что весь «
мир во зле лежит», что всякая воля человеческая заражена грехом, что существует круговая порука мирового зла и греха.
Закономерность правды и закономерность общества есть царство справедливого закона для грешного
мира, в котором невозможно благодатное Царство Божье, невозможно блаженство без искупления, без прохождения через Голгофу.
Русский народ явил собой небывалое еще в
мире распадение на
мир «буржуазный» и
мир «социалистический».
Идеологи
мира «социалистического», его пророки и апостолы, хотят уверить, что в этом распаде человечества, в этом разрыве всякой преемственности и всякого единства рождается новый человек.
Старый
мир, старый человек должен погибнуть.
В пожаре русской социалистической революции, которая должна превратиться в революцию всемирную, сгорит старый «буржуазный»
мир, и на пепелище его создастся новый «социалистический»
мир.
Русские большевики, насколько можно серьезно о них говорить, и есть та новая раса, которая отрицает всякую связь и всякую преемственность между этими двумя
мирами, которая хочет истребить дотла все старое, всякое наследие прошлого.
Раса эта, отвергнув всякое благородство и всякую честь как предрассудки старого
мира, приступила к огромному эксперименту создания нового «социалистического»
мира, в котором не будет уже ничего «буржуазного».
Новая раса нарождается в России и из России понесет всему
миру благую весть о совершенно новом
мире.
Очень интересно и поучительно присмотреться и узнать, что нового несет с собой этот русский «социалистический»
мир и что старое в
мире «буржуазном» отвергает он?