Неточные совпадения
Работа между участниками экспедиции распределялась следующим образом. На Г.И. Гранатмана было возложено заведование хозяйством и фуражное довольствие лошадей. А.И. Мерзлякову давались отдельные поручения в сторону от главного
пути. Этнографические исследования и маршрутные съемки я взял на себя, а Н.А. Пальчевский направился прямо в залив Ольги, где в ожидании отряда решил заняться сбором растений, а затем уже присоединиться
к экспедиции и следовать с ней дальше
по побережью моря.
От гольдских фанз шли 2
пути. Один был кружной,
по левому берегу Улахе, и вел на Ното, другой шел в юго-восточном направлении, мимо гор Хуанихеза и Игыдинза. Мы выбрали последний. Решено было все грузы отправить на лодках с гольдами вверх
по Улахе, а самим переправиться через реку и
по долине Хуанихезы выйти
к поселку Загорному, а оттуда с легкими вьюками пройти напрямик в деревню Кокшаровку.
Утром, как только мы отошли от бивака, тотчас же наткнулись на тропку. Она оказалась зверовой и шла куда-то в горы! Паначев повел
по ней. Мы начали было беспокоиться, но оказалось, что на этот раз он был прав. Тропа привела нас
к зверовой фанзе. Теперь смешанный лес сменился лиственным редколесьем. Почуяв конец
пути, лошади прибавили шаг. Наконец показался просвет, и вслед за тем мы вышли на опушку леса. Перед нами была долина реки Улахе. Множество признаков указывало на то, что деревня недалеко.
Деревня Нотохоуза — одно из самых старых китайских поселений в Уссурийском крае. Во времена Венюкова (1857 год) сюда со всех сторон стекались золотопромышленники, искатели женьшеня, охотники и звероловы. Старинный
путь, которым уссурийские манзы сообщались с постом Ольги, лежал именно здесь. Вьючные караваны их шли мимо Ното
по реке Фудзину через Сихотэ-Алинь
к морю. Этой дорогой предстояло теперь пройти и нам.
Посидев еще немного, я пошел дальше. Все время мне попадался в
пути свежеперевернутый колодник. Я узнал работу медведя. Это его любимейшее занятие. Слоняясь
по тайге, он подымает бурелом и что-то собирает под ним на земле. Китайцы в шутку говорят, что медведь сушит валежник, поворачивая его
к солнцу то одной, то другой стороной.
По первой лежит
путь на Ли-Фудзин,
к местности Сяень-Лаза [Сянь-ян-ла-цзы — скала, обращенная
к солнцу.].
Дальнейший план работ был намечен следующим образом: Г.И. Гранатману было поручено пройти горами между Арзамасовкой и Сибегоу (приток Тадушу), а А.И. Мерзляков должен был обойти Арзамасовку с другой стороны. В верховьях Тадушу мы должны были встретиться. Я с остальными людьми наметил себе
путь по побережью моря
к заливу Владимира.
От залива Владимира на реку Тадушу есть 2
пути. Один идет вверх
по реке Хулуаю, потом
по реке Тапоузе и
по Силягоу (приток Тадушу); другой (ближайший
к морю) ведет на Тапоузу, а затем горами
к устью Тадушу. Я выбрал последний, как малоизвестный.
По пути мы зашли
к скалистой сопке и там захватили имущество Дерсу, которое по-прежнему все помещалось в одной котомке.
Наскоро поужинав, мы пошли с Дерсу на охоту.
Путь наш лежал
по тропинке
к биваку, а оттуда наискось
к солонцам около леса. Множество следов изюбров и диких коз было заметно
по всему лугу. Черноватая земля солонцов была почти совершенно лишена растительности. Малые низкорослые деревья, окружавшие их, имели чахлый и болезненный вид. Здесь местами земля была сильно истоптана. Видно было, что изюбры постоянно приходили сюда и в одиночку и целыми стадами.
По дороге Дерсу рассказал мне, что исстари
к западу от Сихотэ-Алиня жили гольды, а с восточной стороны — удэгейцы, но потом там появились охотники-китайцы. Действительно, манзовские охотничьи шалаши встречались во множестве. Можно было так соразмерить свой
путь, чтобы каждый раз ночевать в балагане.
14 августа мы были готовы
к продолжению путешествия. Теперь я полагал подняться
по реке Динзахе и спуститься в бассейн Тютихе, а Г.И. Гранатман с А.И. Мерзляковым взялись обследовать другой
путь по реке Вандагоу, впадающей в Тютихе с правой стороны, недалеко от устья.
К полудню мы достигли маленькой зверовой фанзочки, расположенной у слияния 3 горных ручьев.
По среднему лежал наш
путь.
От места нашей стоянки до Арму,
по словам проводников, было 3 дня хода. Но можно сократить расстояние, если пересечь иманскую петлю напрямик горами. Тогда можно выйти прямо
к местности Сянь-ши-хеза, находящейся ниже Арму
по течению на 50 км. Ввиду недостатка продовольствия сокращение
пути теперь было особенно важно. Удэгейцы обещали проводить нас до того места, где нужно было свернуть с Имана.
Слово «картун», вероятно «гао-ли-тунь», означает «корейский поселок». Рассказывают, что здесь в протоках раньше добывали много жемчуга.
По другому толкованию «картун» означает «ворота». Действительно, на западе за Картуном долина опять суживается. С левой стороны
к реке подходят горы Хынхуто [Хен-ху-дао — обычный тигровый
путь.], а справа длинный отрог Вамбалазы.
Неточные совпадения
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся
по начальству и между тем начать под рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал средний
путь, то есть приступил
к дознанию, и в то же время всем и каждому наказал хранить
по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
К сожалению, Грустилов первый пошел
по этому пагубному
пути и увлек за собой остальных.
Всё, что постигнет ее и сына,
к которому точно так же как и
к ней, переменились его чувства, перестало занимать его. Одно, что занимало его теперь, это был вопрос о том, как наилучшим, наиприличнейшим, удобнейшим для себя и потому справедливейшим образом отряхнуться от той грязи, которою она зaбрызгала его в своем падении, и продолжать итти
по своему
пути деятельной, честной и полезной жизни.
Мы тронулись в
путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки
по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось
по всем моим жилам, и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское, не спорю, но, удаляясь от условий общества и приближаясь
к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какой была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.
Они прискакали
к небольшой речке, называвшейся Татаркою, впадающей в Днепр, кинулись в воду с конями своими и долго плыли
по ней, чтобы скрыть след свой, и тогда уже, выбравшись на берег, они продолжали далее
путь.