Неточные совпадения
В реке шумно всплеснула рыба. Я вздрогнул и посмотрел на Дерсу. Он сидел и дремал. В степи по-прежнему было тихо. Звезды на
небе показывали полночь. Подбросив дров в костер, я разбудил гольда, и мы оба
стали укладываться на ночь.
Черная мгла, которая дотоле была у горизонта, вдруг
стала подыматься кверху. Солнца теперь уже совсем не было видно. По темному
небу, покрытому тучами, точно вперегонки бежали отдельные белесоватые облака. Края их были разорваны и висели клочьями, словно грязная вата.
С вершины перевала нам открылся великолепный вид на реку Улахе. Солнце только что скрылось за горизонтом. Кучевые облака на
небе и дальние горы приняли неясно-пурпуровую окраску. Справа от дороги светлой полосой змеилась река. Вдали виднелись какие-то фанзы. Дым от них не подымался кверху, а стлался по земле и казался неподвижным. В стороне виднелось небольшое озерко. Около него мы
стали биваком.
Следующий день, 8 июня, ушел на поиски в воде ружей. Мы рассчитывали, что при солнце будет видно дно реки, но погода, как на грех, снова испортилась.
Небо покрылось тучами, и
стало моросить. Тем не менее после полудня Меляну удалось найти 2 ружья, ковочный инструмент, подковы и гвозди. Удовольствовавшись этим, я приказал собираться в дорогу.
Долинный лес иногда бывает так густ, что сквозь ветки его совершенно не видно
неба. Внизу всегда царит полумрак, всегда прохладно и сыро. Утренний рассвет и вечерние сумерки в лесу и в местах открытых не совпадают по времени. Чуть только тучка закроет солнце, лес сразу
становится угрюмым, и погода кажется пасмурной. Зато в ясный день освещенные солнцем стволы деревьев, ярко-зеленая листва, блестящая хвоя, цветы, мох и пестрые лишайники принимают декоративный вид.
В полдень мы дошли до водораздела. Солнце стояло на
небе и заливало землю своими палящими лучами. Жара стояла невыносимая. Даже в тени нельзя было найти прохлады. Отдохнув немного на горе, мы
стали спускаться к ручью на запад. Расстилавшаяся перед нами картина была довольно однообразна. Куда ни взглянешь, всюду холмы и всюду одна и та же растительность.
После полудня погода
стала заметно портиться. На
небе появились тучи. Они низко бежали над землей и задевали за вершины гор. Картина сразу переменилась: долина приняла хмурый вид. Скалы, которые были так красивы при солнечном освещении, теперь казались угрюмыми; вода в реке потемнела. Я знал, что это значит, велел ставить палатки и готовить побольше дров на ночь.
Должно быть, солнце скрылось за горизонтом, потому что вдруг
стало темно. Дневной свет некоторое время еще спорил с сумерками, но видно было, что ночь скоро возьмет верх и завладеет сперва землей, а потом и
небесами.
Сразу от огня вечерний мрак мне показался темнее, чем он был на самом деле, но через минуту глаза мои привыкли, и я
стал различать тропинку. Луна только что нарождалась. Тяжелые тучи быстро неслись по
небу и поминутно закрывали ее собой. Казалось, луна бежала им навстречу и точно проходила сквозь них. Все живое кругом притихло; в траве чуть слышно стрекотали кузнечики.
Сумрачная ночь близилась к концу. Воздух начал синеть. Уже можно было разглядеть серое
небо, туман в горах, сонные деревья и потемневшую от росы тропинку. Свет костра потускнел; красные уголья
стали блекнуть. В природе чувствовалось какое-то напряжение; туман подымался все выше и выше, и наконец пошел чистый и мелкий дождь.
Начинала всходить луна. И на
небе и на земле сразу
стало светлее. Далеко, на другом конце поляны, мелькал огонек нашего бивака. Он то замирал, то как будто угасал на время, то вдруг снова разгорался яркой звездочкой.
Время шло. Трудовой день кончился; в лесу сделалось сумрачно. Солнечные лучи освещали теперь только вершины гор и облака на
небе. Свет, отраженный от них, еще некоторое время освещал землю, но мало-помалу и он
стал блекнуть.
Через полчаса свет на
небе еще более отодвинулся на запад. Из белого он
стал зеленым, потом желтым, оранжевым и наконец темно-красным. Медленно земля совершала свой поворот и, казалось, уходила от солнца навстречу ночи.
После 5 часов полудня погода
стала портиться: с моря потянул туман; откуда-то на
небе появились тучи. В сумерках возвратились казаки и доложили, что в 3 ямах они еще нашли 2 мертвых оленей и 1 живую козулю.
Дерсу поднялся раньше других и начал греть чай. В это время
стало всходить солнце. Словно живое, оно выглянуло из воды одним краешком, затем отделилось от горизонта и
стало взбираться вверх по
небу.
Перед вечером
небо вдруг как-то быстро
стало расчищаться.
Вечер был тихий и прохладный. Полная луна плыла по ясному
небу, и, по мере того как свет луны
становился ярче, наши тени делались короче и чернее. По дороге мы опять вспугнули диких кабанов. Они с шумом разбежались в разные стороны. Наконец между деревьями показался свет. Это был наш бивак.
Уже с утра я заметил, что в атмосфере творится что-то неладное. В воздухе стояла мгла;
небо из синего
стало белесоватым; дальних гор совсем не было видно. Я указал Дерсу на это явление и
стал говорить ему многое из того, что мне было известно из метеорологии о сухой мгле.
Опасения Дерсу сбылись. Во вторую половину ночи пал
стал двигаться прямо на нас, но, не найдя себе пищи, прошел стороной. Вопреки ожиданиям, ночь была теплая, несмотря на безоблачное
небо. В тех случаях, когда я видел что-либо непонятное, я обращался к Дерсу и всегда получал от него верные объяснения.
Приближались сумерки. Болото приняло одну общую желто-бурую окраску и имело теперь безжизненный и пустынный вид. Горы спускались в синюю дымку вечернего тумана и казались хмурыми. По мере того как
становилось темнее, ярче разгоралось на
небе зарево лесного пожара. Прошел час, другой, а Дерсу не возвращался. Я начал беспокоиться.
За рекой все еще бушевало пламя. По
небу вместе с дымом летели тучи искр. Огонь шел все дальше и дальше. Одни деревья горели скорее, другие — медленнее. Я видел, как через реку перебрел кабан, затем переплыл большой полоз Шренка; как сумасшедшая, от одного дерева к другому носилась желна, и, не умолкая, кричала кедровка. Я вторил ей своими стонами. Наконец
стало смеркаться.
Время шло, а кругом было по-прежнему тихо. Я тоже начал думать, что Дерсу ошибся, как вдруг около месяца появилось матовое пятно с радужной окраской по наружному краю. Мало-помалу диск луны
стал тускнеть, контуры его сделались расплывчатыми, неясными. Матовое пятно расширялось и поглотило наружное кольцо. Какая-то мгла быстро застилала
небо, но откуда она взялась и куда двигалась, этого сказать было нельзя.
Луна совершенно исчезла. С
неба сыпался мелкий снег. Огонь горел ярко и освещал палатки, спящих людей и сложенные в стороне дрова. Я разбудил Дерсу. Он испугался спросонья, посмотрел по сторонам, на
небо и
стал закуривать свою трубку.
Неточные совпадения
Уж звезды рассажалися // По
небу темно-синему, // Высоко месяц
стал. // Когда пришла хозяюшка // И
стала нашим странникам // «Всю душу открывать…»
Среди всех этих толков и пересудов вдруг как с
неба упала повестка, приглашавшая именитейших представителей глуповской интеллигенции в такой-то день и час прибыть к градоначальнику для внушения. Именитые смутились, но
стали готовиться.
Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложеном тесте [Соложёное тесто — сладковатое тесто из солода (солод — слад), то есть из проросшей ржи (употребляется в пивоварении).] утопили, потом свинью за бобра купили да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да по дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колокольным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, потом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом
небо кольями подпирали, наконец утомились и
стали ждать, что из этого выйдет.
Но словам этим не поверили и решили: сечь аманатов до тех пор, пока не укажут, где слобода. Но странное дело! Чем больше секли, тем слабее
становилась уверенность отыскать желанную слободу! Это было до того неожиданно, что Бородавкин растерзал на себе мундир и, подняв правую руку к
небесам, погрозил пальцем и сказал:
Стал бригадир считать звезды («очень он был прост», — повторяет по этому случаю архивариус-летописец), но на первой же сотне сбился и обратился за разъяснениями к денщику. Денщик отвечал, что звезд на
небе видимо-невидимо.