Доезжачий, прозывавшийся Турка, на голубой горбоносой лошади, в мохнатой шапке, с
огромным рогом за плечами и ножом на поясе, ехал впереди всех.
Я слышал, как гончие погнали дальше, как заатукали на другой стороне острова, отбили зайца и как Турка в свой
огромный рог вызывал собак, — но все не трогался с места…
Я увидал их возвращающихся в свои неприступные ледники с водопоя и пастбища по узкому карнизу каменных скал. Впереди шел вожак, старый тур с
огромными рогами, за ним поодиночке, друг за другом, неотрывно все стадо. Вожак иногда пугливо останавливался поднимал голову, принюхивался и прислушивался и снова двигался вперед. Стадо шло высоко надо мной и неминуемо должно было выйти на нашу засаду, так как это единственная тропа, исключительно турья, снизу на ледник, где они должны быть при первых лучах солнца.
Неточные совпадения
— Ламберт, я вас прогоняю, и я вас в бараний
рог! — крикнул Андреев. — Adieu, mon prince, [Прощайте, князь (франц.).] не пейте больше вина! Петя, марш! Ohe, Lambert! Où est Lambert? As-tu vu Lambert? — рявкнул он в последний раз, удаляясь
огромными шагами.
Завтрак состоял из яичницы, холодной и жесткой солонины, из горячей и жесткой ветчины. Яичница, ветчина и картинки в деревянных рамах опять напомнили мне наше станции. Тут, впрочем, было богатое собрание птиц, чучелы зверей; особенно мила головка маленького оленя, с козленка величиной; я залюбовался на нее, как на женскую (благодарите, mesdames), да по углам красовались еще
рога диких буйволов,
огромные, раскидистые, ярко выполированные, напоминавшие тоже головы, конечно не женские…
В спальне —
огромная, тоже красного дерева кровать и над ней ковер с охотничьим
рогом, арапниками, кинжалами и портретами борзых собак. Напротив — турецкий диван; над ним масляный портрет какой-то очень красивой амазонки и опять фотографии и гравюры. Рядом с портретом Александра II в серой визитке, с собакой у ног — фотография Герцена и Огарева, а по другую сторону — принцесса Дагмара с собачкой на руках и Гарибальди в круглой шапочке.
Далее сотни часов,
рогов, кружек, блюд, а посреди их статуя Ермака Тимофеевича, грудь которого сделана из
огромной цельной жемчужины.
Пока внизу люди кипели и волновались вокруг дома, скрывшего необычайное явление, не менее суеты происходило и в самом доме. Исправник, ротмистр Порохонцев, выскочил в канцелярию в спальных бумазейных панталонах и фланелевой куртке и увидал, что там, скорчась в комочек на полу, действительно сидит черт с
рогами и когтями, а против него на просительском диване лежит и дрожит
огромная масса, покрытая поверх солдатской шинели еще двумя бараньими шубами: это был дьякон.