Неточные совпадения
Опасаясь встречи с китайцами, он не
пошел назад по дороге, а спрятался в лесу и только под
утро возвратился
к нам на бивак.
Часов в 9
утра мы снялись с бивака и
пошли вверх по реке Билимбе. Погода не изменилась
к лучшему. Деревья словно плакали: с ветвей их на землю все время падали крупные капли, даже стволы были мокрые.
Утром 11 сентября погода как будто немного изменилась
к лучшему. Чтобы не терять напрасно время, мы собрали свои котомки и
пошли вверх по реке Арму. Местность была настолько ровная и однообразная, что я совершенно забыл, что нахожусь у подножия Сихотэ-Алиня. Здешний хвойный лес плохого дровяного качества, растет весьма неравномерно: болотистые поляны отделяются друг от друга небольшими перелесками, деревья имеют отмершие вершины и множество сухих ветвей.
Утром был довольно сильный мороз (–10°С), но с восходом солнца температура стала повышаться и
к часу дня достигла +3°С. Осень на берегу моря именно тем и отличается, что днем настолько тепло, что смело можно
идти в одних рубашках,
к вечеру приходится надевать фуфайки, а ночью — завертываться в меховые одеяла. Поэтому я распорядился всю теплую одежду отправить морем на лодке, а с собой мы несли только запас продовольствия и оружие. Хей-ба-тоу с лодкой должен был прийти
к устью реки Тахобе и там нас ожидать.
С полчаса посидел я у огня. Беспокойство мое исчезло. Я
пошел в палатку, завернулся в одеяло, уснул, а
утром проснулся лишь тогда, когда все уже собирались в дорогу. Солнце только что поднялось из-за горизонта и
посылало лучи свои
к вершинам гор.
С
утра погода стояла хмурая; небо было: туман или тучи. Один раз сквозь них прорвался было солнечный луч, скользнул по воде, словно прожектором, осветил сопку на берегу и скрылся опять в облаках. Вслед за тем
пошел мелкий снег. Опасаясь пурги, я хотел было остаться дома, но просвет на западе и движение туч
к юго-востоку служили гарантией, что погода разгуляется. Дерсу тоже так думал, и мы бодро
пошли вперед. Часа через 2 снег перестал
идти, мгла рассеялась, и день выдался на
славу — теплый и тихий.
Утром мы сразу почувствовали, что Сихотэ-Алинь отделил нас от моря: термометр на рассвете показывал — 20°С. Здесь мы расстались с Сунцаем. Дальше мы могли
идти сами; течение воды в реке должно было привести нас
к Бикину. Тем не менее Дерсу обстоятельно расспросил его о дороге.
Утром 17 декабря состояние погоды не изменилось
к лучшему. Ветер дул с прежней силой: анемометр показывал 220, термометр — 30°С. Несмотря на это, мы все-таки
пошли дальше. Заметно, что
к западу от Сихотэ-Алиня снегу было значительно больше, чем в прибрежном районе.
Было уже поздно, и поэтому мы с И.А. Дзюлем решили
идти к месту происшествия на другой день
утром.
Под
утро я немного задремал, и тотчас мне приснился странный сон: мы — я и Дерсу — были на каком-то биваке в лесу. Дерсу увязывал свою котомку и собирался куда-то
идти, а я уговаривал его остаться со мной. Когда все было готово, он сказал, что
идет к жене, и вслед за этим быстро направился
к лесу. Мне стало страшно; я побежал за ним и запутался в багульнике. Появились пятипальчатые листья женьшеня. Они превратились в руки, схватили меня и повалили на землю.
Неточные совпадения
— Вот как! — проговорил князь. — Так и мне собираться? Слушаю-с, — обратился он
к жене садясь. — А ты вот что, Катя, — прибавил он
к меньшой дочери, — ты когда-нибудь, в один прекрасный день, проснись и скажи себе: да ведь я совсем здорова и весела, и
пойдем с папа опять рано
утром по морозцу гулять. А?
30 сентября показалось с
утра солнце, и, надеясь на погоду, Левин стал решительно готовиться
к отъезду. Он велел насыпать пшеницу,
послал к купцу приказчика, чтобы взять деньги, и сам поехал по хозяйству, чтобы сделать последние распоряжения перед отъездом.
Весь день этот Анна провела дома, то есть у Облонских, и не принимала никого, так как уж некоторые из ее знакомых, успев узнать о ее прибытии, приезжали в этот же день. Анна всё
утро провела с Долли и с детьми. Она только
послала записочку
к брату, чтоб он непременно обедал дома. «Приезжай, Бог милостив», писала она.
Пойду к Елисаветинскому источнику: там, говорят,
утром собирается все водяное общество.
На беленькой шейке была черная бархатная ленточка; головка вся была в темно-русых кудрях, которые спереди так хорошо
шли к ее прекрасному личику, а сзади —
к голым плечикам, что никому, даже самому Карлу Иванычу, я не поверил бы, что они вьются так оттого, что с
утра были завернуты в кусочки «Московских ведомостей» и что их прижигали горячими железными щипцами.