Неточные совпадения
Корейцы считают, что их способ соболевания самый лучший, потому что ловушка действует наверняка и случаев, чтобы соболь ушел, не бывает. Кроме того, под водой соболь находится в сохранности и не может быть испорчен
воронами или сойками. В корейские ловушки, так же
как и в китайские, часто попадают белки, рябчики и другие мелкие птицы.
Удивительные птицы
вороны:
как скоро они узнают, где есть мясо! Едва солнечные лучи позолотили вершины гор,
как несколько их появилось уже около нашего бивака. Они громко перекликались между собой и перелетали с одного дерева на другое. Одна из
ворон села очень близко от нас и стала каркать.
Как бы в подтверждение его слов
ворона снялась с дерева и улетела. Доводы эти Фокину показались убедительными; он положил ружье на место и уже больше не ругал
ворон, хотя они подлетали к нему еще ближе, чем в первый раз.
Дерсу был безусловно прав. Обычай «ссаживать»
ворон с деревьев — жестокая забава охотников. Стрельбой по
воронам забавляются иногда даже образованные люди. Стреляют так же,
как в бутылку, только потому, что черная
ворона представляет собой хорошую цель.
—
Как кто? — удивился он. — Енот ходи, барсук или
ворона;
ворона нет — мышь ходи, мышь нет — муравей ходи. В тайге много разный люди есть.
Неточные совпадения
Городничий. Чш! (Закрывает ему рот.)Эк
как каркнула
ворона! (Дразнит его.)Был по приказанию!
Как из бочки, так рычит. (К Осипу.)Ну, друг, ты ступай приготовляй там, что нужно для барина. Все, что ни есть в долге, требуй.
«Я не ропщу, — сказала я, — // Что Бог прибрал младенчика, // А больно то, зачем они // Ругалися над ним? // Зачем,
как черны
вороны, // На части тело белое // Терзали?.. Неужли // Ни Бог, ни царь не вступится?..»
— В первый раз,
как я увидел твоего коня, — продолжал Азамат, — когда он под тобой крутился и прыгал, раздувая ноздри, и кремни брызгами летели из-под копыт его, в моей душе сделалось что-то непонятное, и с тех пор все мне опостылело: на лучших скакунов моего отца смотрел я с презрением, стыдно было мне на них показаться, и тоска овладела мной; и, тоскуя, просиживал я на утесе целые дни, и ежеминутно мыслям моим являлся
вороной скакун твой с своей стройной поступью, с своим гладким, прямым,
как стрела, хребтом; он смотрел мне в глаза своими бойкими глазами,
как будто хотел слово вымолвить.
Как теперь гляжу на эту лошадь:
вороная как смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а
какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена —
как собака бегает за хозяином, голос даже его знала!
И опять по обеим сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван — в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон,
вороны как мухи и горизонт без конца…