Неточные совпадения
На дачах Варавки поселились незнакомые люди со множеством крикливых детей; по утрам река звучно
плескалась о берег и стены купальни; в синеватой воде подпрыгивали, как пробки, головы людей, взмахивались в воздух масляно блестевшие руки; вечерами в лесу пели песни гимназисты и гимназистки, ежедневно, в три часа, безгрудая, тощая барышня в розовом платье и круглых, темных очках играла
на пианино «Молитву
девы», а в четыре шла берегом
на мельницу пить молоко, и по воде косо влачилась за нею розовая тень.
Тем не менее, когда ей однажды утром доложили, что Степан Владимирыч ночью исчез из Головлева, она вдруг пришла в себя. Немедленно разослала весь дом
на поиски и лично приступила к следствию, начав с осмотра комнаты, в которой жил постылый. Первое, что поразило ее, — это стоявший
на столе штоф,
на дне которого еще
плескалось немного жидкости и который впопыхах не догадались убрать.
Ни один, от старого до малого, не пройдет мимо реки или пруда, не поглядев, как гуляет вольная рыбка, и долго, не шевелясь, стоит иногда пешеход-крестьянин, спешивший куда-нибудь за нужным
делом, забывает
на время свою трудовую жизнь и, наклонясь над синим омутом, пристально смотрит в темную глубь, любуясь
на резвые движенья рыб, особенно, когда она играет и
плещется, как она, всплыв наверх, вдруг, крутым поворотом, погружается в воду, плеснув хвостом и оставя вертящийся круг
на поверхности, края которого, постепенно расширяясь, не вдруг сольются с спокойною гладью воды, или как она, одним только краешком спинного пера рассекая поверхность воды — стрелою пролетит прямо в одну какую-нибудь сторону и следом за ней пробежит длинная струя, которая, разделяясь
на две, представляет странную фигуру расходящегося треугольника…
Унылый пленник с этих пор // Один окрест аула бродит. // Заря
на знойный небосклон // За
днями новы
дни возводит; // За ночью ночь вослед уходит; // Вотще свободы жаждет он. // Мелькнет ли серна меж кустами, // Проскачет ли во мгле сайгак, — // Он, вспыхнув, загремит цепями, // Он ждет, не крадется ль казак, // Ночной аулов разоритель, // Рабов отважный избавитель. // Зовет… но все кругом молчит; // Лишь волны
плещутся бушуя, // И человека зверь почуя // В пустыню темную бежит.
Плескались шаловливые струи
на стрежне, звенела зыбь, ударяя в борта старой лодки, а шорох стоял по всей реке от лопавшихся то и
дело пушистых клочьев пены, или, как ее называют
на Ветлуге, речного «цвету».