Молчал и Саша, обдумывая. Поразил его рассказ матери; и то, что мать, всегда так строго и даже чопорно одетая, была теперь в беленькой, скромной ночной кофточке, придавало рассказу особый смысл и значительность — о
самой настоящей жизни шло дело. Провел рукой по волосам, расправляя мысли, и сказал...
Неточные совпадения
— Ты не знаешь, я не умею говорить, но приблизительно так они, то есть я думаю. Это твоя красота, — он повел плечом в сторону тех комнат, — она очень хороша, и я очень уважаю в тебе эти стремления; да мне и
самому прежде нравилось, но она хороша только пока, до
настоящего дела, до
настоящей жизни… Понимаешь? Теперь же она неприятна и даже мешает. Мне, конечно, ничего, я привык, а им трудно.
Глухой подумает, что вот и наступило когда
настоящее горе, а слепой — тот и
сам задрыгает ногами: так строги и степенны лица при ярко-звонком гуле струн.
А потом сразу угомонилась луна и тихо поплыла по небу, только изредка подергиваясь, но тотчас же и снова оправляясь; и уже в
настоящем полусне, в одно долгое и радостное почему-то сновидение превратились поля, тающие в неподвижном свете, запахе пыли и грибной сырости, обремененные крупным майским листом,
сами еще не окрепшие ветви.
Довольно рано, часов в десять, только что затемнело по-настоящему, нагрянули мужики с телегами и лесные братья на экономию Уваровых. Много народу пришло, и шли с уверенностью, издали слышно было их шествие. Успели попрятаться;
сами Уваровы с детьми уехали, опустошив конюшню, но, видимо, совсем недавно: на кухне кипел большой барский, никелированный, с рубчатыми боками самовар, и длинный стол в столовой покрыт был скатертью, стояли приборы.
И снова ушел в свою мечту Саша. Было с ним то странное и похожее на чудо, что как дар милостивый посылается судьбою
самым несчастным для облегчения: полное забвение мыслей, поступков и слов и радостное ощущение
настоящей, скрытой словами и мыслями, вечной бестелесной жизни. Остановилось и время.
Колесников сел и, ругательски ругая сапоги, те
самые, что были гордостью когда-то, отрезал вьющийся кончик и почувствовал удовольствие, как
настоящий оператор: ловко!
Но, не видя образа, сквозь тленные его черты прозревал он великое и таинственное, что есть
настоящая бессмертная Женя, ее любовь и вечная красота, в мире бестелесном обручался с нею, как с невестою, — и
сама вечность в ее заколдованном круге была тяжким кольцом обручения.
— Чего ж не жечь, когда
само горит… Эх, и сапожки хороши у разбойничка, то-то бы погреться. А то, пляши не пляши, нет тебе
настоящего ходу.
Внешность «Летописца» имеет вид
самый настоящий, то есть такой, который не позволяет ни на минуту усомниться в его подлинности; листы его так же желты и испещрены каракулями, так же изъедены мышами и загажены мухами, как и листы любого памятника погодинского древлехранилища.
— Я — знаю, ты меня презираешь. За что? За то, что я недоучка? Врешь, я знаю
самое настоящее — пакости мелких чертей, подлинную, неодолимую жизнь. И черт вас всех возьми со всеми вашими революциями, со всем этим маскарадом самомнения, ничего вы не знаете, не можете, не сделаете — вы, такие вот сухари с миндалем!..
А потому и удивляет меня слишком, что вы придавали до сих пор, то есть до
самой настоящей минуты, такую необычайную тайну этим отложенным, по вашим словам, полутора тысячам, сопрягая с вашею тайной этою какой-то даже ужас…
Неточные совпадения
Во всяком случае, в видах предотвращения злонамеренных толкований, издатель считает долгом оговориться, что весь его труд в
настоящем случае заключается только в том, что он исправил тяжелый и устарелый слог «Летописца» и имел надлежащий надзор за орфографией, нимало не касаясь
самого содержания летописи. С первой минуты до последней издателя не покидал грозный образ Михаила Петровича Погодина, и это одно уже может служить ручательством, с каким почтительным трепетом он относился к своей задаче.
Полагают, что Боголепов в пьяном виде курил трубку и заронил искру в сенную труху, но так как он
сам при этом случае сгорел, то догадка эта
настоящим образом в известность не приведена.
В тумане полились воды, затрещали и сдвинулись льдины, быстрее двинулись мутные, вспенившиеся потоки, и на
самую Красную Горку, с вечера, разорвался туман, тучи разбежались барашками, прояснело, и открылась
настоящая весна.
Каждому казалось, что та жизнь, которую он
сам ведет, есть одна
настоящая жизнь, а которую ведет приятель — есть только призрак.
— Да, ее положение тяжело, она… — начал-было рассказывать Степан Аркадьич, в простоте душевной приняв за
настоящую монету слова княгини Мягкой: «расскажите про вашу сестру». Княгиня Мягкая тотчас же по своей привычке перебила его и стала
сама рассказывать.