Неточные совпадения
Числа пятнадцатого декабря вернулся из города Норден, а вскоре затем круто изменилась погода, потемнели дни, повалил густой и словно
серый снег и покрыл холодной и плотной
пеленой начертанное имя Елена. И вместе с дурной погодой вернулся он, и в новую фазу вступили мои отношения с невыносимым посетителем.
«Бегущая по волнам» шла на резком попутном ветре со скоростью — как я взглянул на лаг [Лаг — прибор для определения скорости хода судна.] — пятнадцати морских миль. В
серых пеленах неба таилось неопределенное обещание солнечного луча. У компаса ходил Гез. Увидев меня, он сделал вид, что не заметил, и отвернулся, говоря с рулевым.
Буланин не выходил из отделения. Он стоял у окна, заделанного решеткой, и рассеянно, с стесненным сердцем глядел на огромное военное поле, едва покрытое скудной желтой травой, и на дальнюю рощу, видневшуюся неясной полосой сквозь
серую пелену августовского дождя. Вдруг кто-то закричал в дверях:
Под его
серою пеленою красное лицо Жукова потемнело, точно у мертвого, и еще более опухло. Нос инспектора вздрагивал, тонко посвистывая, жесткие волосы рыжих усов запали в рот и шевелились, колеблемые храпящим дыханием, небритые щеки ощетинились, нижняя губа отвалилась, обнажив крупные, лошадиные зубы. Вся голова Жукова напоминала уродливый огромный репей, глубоко вцепившийся в подушку толстыми колючими усиками.
Еще предрассветные сумерки окутывают своей таинственной
серой пеленой со всех сторон океан, и горизонт туманен. Еще луна и мириады звезд глядят сверху. Но месяц становится будто бледнее, и звезды мигают слабее и будто стали задумчивее.
Милица, ползшая позади Игоря, взглянула на небо. Кое-где сквозь далеко еще не исчезнувшую с него
серую пелену проглядывали, как оконца огромного заоблачного терема, ярко-синие кусочки лазури. От золотых солнечных брызг заиграли дождевые капли, словно сверкающие, бесценные бриллианты в зеленом мху и невысокой траве. A впереди расстилалось огромное, вздутое буграми и холмиками поле.
Неточные совпадения
Туман стоял неподвижно, выжатый из воздуха сорокаградусным морозом, и все тяжелее налегал на примолкшую землю; всюду взгляд упирался в бесформенную, безжизненную
серую массу, и только вверху, прямо над головой, где-то далеко-далеко висела одинокая звезда, пронизывавшая холодную
пелену острым лучом.
Под глинистой утесистой горой, // Унизанной лачужками, направо, // Катилася широкой
пеленой // Родная Волга, ровно, величаво… // У пристани двойною чередой // Плоты и барки, как табун, теснились, // И флюгера на длинных мачтах бились, // Жужжа на ветре, и скрипел канат // Натянутый; и
серой мглой объят, // Виднелся дальний берег, и белели // Вкруг острова края песчаной мели.
Снова плотным клубком
серых тел катимся мы по дороге сквозь зыбкую
пелену снежной ткани, идём тесно, наступая друг другу на пятки, толкаясь плечами, и над мягким звуком шагов по толстому слою мокрых хлопьев, над тихим шелестом снега — немолчно, восторженно реет крикливый, захлёбывающийся голос Гнедого.