Неточные совпадения
Глуховцев (в отчаянии). Ничего! Это такой ужас, что можно убить себя. Да нет, я достал бы где-нибудь! Я бы что-нибудь продал… Фу ты, черт, наконец, украл бы. Ведь это невозможно
на самом
деле: два
дня не есть человеку. Оль-Оль, прости меня, голубчик. Я просто
осел. Вместо того чтобы расспрашивать… Тебе очень хочется есть?
Теперь озеро спущено: в глубине лощины течет маленький ручеек, острова
осели на дно и приросли к нему, а по всему логову прежнего бассейна, в иных местах до двенадцати аршин глубиною, населенного множеством рыбы, производится изобильный сенокос.]
Неточные совпадения
Его встретил мягкий, серебряный
день. В воздухе блестела снежная пыль,
оседая инеем
на проводах телеграфа и телефона, — сквозь эту пыль светило мутноватое солнце. Потом обогнал человек в новеньком светло-сером пальто, в серой пуховой шляпе, надетой так глубоко, что некрасиво оттопырились уши.
Там,
на родине, Райский, с помощью бабушки и нескольких знакомых, устроили его
на квартире, и только уладились все эти внешние обстоятельства, Леонтий принялся за свое
дело, с усердием и терпением вола и
осла вместе, и ушел опять в свою или лучше сказать чужую, минувшую жизнь.
О медицинской помощи, о вызове доктора к заболевшему работнику тогда, конечно, никому не приходило в голову. Так Антось лежал и тихо стонал в своей норе несколько
дней и ночей. Однажды старик сторож, пришедший проведать больного, не получил отклика. Старик сообщил об этом
на кухне, и Антося сразу стали бояться. Подняли капитана, пошли к мельнице скопом. Антось лежал
на соломе и уже не стонал.
На бледном лице
осел иней…
Признаюсь откровенно, в эту минуту я именно только об этом и помнил. Но делать было нечего: пришлось сойти с
ослов и воспользоваться гостеприимством в разбойничьем приюте. Первое, что поразило нас при входе в хижину, — это чистота, почти запустелость, царствовавшая в ней. Ясное
дело, что хозяева, имея постоянный промысел
на большой дороге, не нуждались в частом посещении этого приюта. Затем,
на стенах было развешано несколько ружей, которые тоже не предвещали ничего доброго.
Тишина. Падают сверху, с ужасающей быстротой растут
на глазах — куски синих башен и стен, но им еще часы — может быть,
дни — лететь сквозь бесконечность; медленно плывут невидимые нити,
оседают на лицо — и никак их не стряхнуть, никак не отделаться от них.