Неточные совпадения
Вскоре после его
приезда отправили гонца с письмом в Троицкое к Арине Васильевне; в письме Курмышева уведомляла, что старуха Бактеева сделалась отчаянно больна, желает видеть и благословить внучку, а потому просит прислать ее с кем-нибудь;
было прибавлено, что без сомнения Степан Михайлович не
будет гневаться
за нарушение его приказания, и конечно бы отпустил внучку проститься с своей родной бабушкой.
Вот каким образом происходило дело: месяца
за два до
приезда Алексея Степаныча, Иван Петрович Каратаев ездил зачем-то в Уфу и привез своей жене эту городскую новость; Александра Степановна (я сказал о ее свойствах) вскипела негодованием и злобой; она
была коновод в своей семье и вертела всеми, как хотела, разумеется кроме отца; она обратила в шпионы одного из лакеев Алексея Степаныча, и он сообщал ей все подробности об образе жизни и о любви своего молодого барина; она нашла какую-то кумушку в Уфе, которая разнюхала, разузнала всю подноготную и написала ей длинную грамоту, с помощию отставного подьячего, составленную из городских вестей и сплетен дворни в доме Зубина, преимущественно со слов озлобленных приданых покойной мачехи.
«Прости меня, мой друг, и забудь навсегда всё, что здесь происходило в день нашего
приезда!» Алексей Степаныч очень
был не рад слезам, но поцеловал свою жену, поцеловал обе ее ручки и, добродушно сказав: «Как это ты, душа моя, вспомнила такие пустяки? что тебе
за охота себя тревожить?..» поспешил дослушать любопытный анекдот, очень забавно рассказываемый Кальпинским.
Неточные совпадения
— Если у тебя
есть грехи, — сказала она, — они все простились бы тебе
за твой
приезд и эти слова.
Анна приехала в Петербург рано утром;
за ней
была выслана карета по ее телеграмме, и потому Алексей Александрович мог знать о ее
приезде.
«Я совсем здорова и весела. Если ты
за меня боишься, то можешь
быть еще более спокоен, чем прежде. У меня новый телохранитель, Марья Власьевна (это
была акушерка, новое, важное лицо в семейной жизни Левина). Она приехала меня проведать. Нашла меня совершенно здоровою, и мы оставили ее до твоего
приезда. Все веселы, здоровы, и ты, пожалуйста, не торопись, а если охота хороша, останься еще день».
Ночь еще только что обняла небо, но Бульба всегда ложился рано. Он развалился на ковре, накрылся бараньим тулупом, потому что ночной воздух
был довольно свеж и потому что Бульба любил укрыться потеплее, когда
был дома. Он вскоре захрапел, и
за ним последовал весь двор; все, что ни лежало в разных его углах, захрапело и запело; прежде всего заснул сторож, потому что более всех напился для
приезда паничей.
На тревожный же и робкий вопрос Пульхерии Александровны, насчет «будто бы некоторых подозрений в помешательстве», он отвечал с спокойною и откровенною усмешкой, что слова его слишком преувеличены; что, конечно, в больном заметна какая-то неподвижная мысль, что-то обличающее мономанию, — так как он, Зосимов, особенно следит теперь
за этим чрезвычайно интересным отделом медицины, — но ведь надо же вспомнить, что почти вплоть до сегодня больной
был в бреду, и… и, конечно,
приезд родных его укрепит, рассеет и подействует спасительно, — «если только можно
будет избегнуть новых особенных потрясений», прибавил он значительно.