Он сказал только два слова Арине Васильевне: «Напрасно, матушка!» и поспешно ушел; но не вдруг воротился в спальню, а несколько времени походил один по зале, уже пустой, темной, посмотрел в отворенные семь окон на спящую во мраке грачовую рощу, на темневшую вдали урему, поприще его детских забав и охот,
вслушался в шум мельницы, в соловьиные свисты, в крики ночных птиц…
«Что же я тут буду делать с этой?» — спрашивал он себя и, чтоб не слышать отца,
вслушивался в шум ресторана за окном. Оркестр перестал играть и начал снова как раз в ту минуту, когда в комнате явилась еще такая же серая женщина, но моложе, очень стройная, с четкими формами, в пенсне на вздернутом носу. Удивленно посмотрев на Клима, она спросила, тихонько и мягко произнося слова:
Неточные совпадения
В «Медведе» кричали ура, чокались, звенело стекло бокалов, хлопали пробки, извлекаемые из бутылок, и было похоже, что люди собрались на вокзале провожать кого-то. Самгин
вслушался в торопливый
шум, быстро снял очки и, протирая стекла, склонил голову над столом.
В двери, точно кариатида, поддерживая
шум или не пуская его
в соседнюю комнату, где тоже покрикивали, стояла Тося с папиросой
в зубах и, нахмурясь, отмахивая рукою дым от лица,
вслушивалась в неторопливую, самоуверенную речь красивого мужчины.
Пошел он назад, на площадь, где
шум не стал тише. Самгин тоже пошел за ним,
вслушиваясь в говор попутчиков.
«Какая тут возня! — думал Обломов, вглядываясь
в эту суету и
вслушиваясь в мелкий
шум природы, — а снаружи так все тихо, покойно!..»
Михей Зотыч не мог заснуть всю ночь. Ему все слышался
шум на улице, топот ног, угрожающие крики, и он опять трясся, как
в лихорадке. Раз десять он подкрадывался к окну, припадал ухом и
вслушивался. Все было тихо, он крестился и опять напрасно старался заснуть. Еще
в первый раз
в жизни смерть была так близко, совсем на носу, и он трепетал, несмотря на свои девяносто лет.