Неточные совпадения
Хотя я сам очень любил театр, но не мог не улыбаться, слушая Кокошкина, который все это говорил с таким
театральным жаром, как будто он играл роль
человека, помешанного на любви к театру.
В Москве же тогда много находилось даже пожилых
людей и стариков, для которых спектакль «Два Фигаро» был важным событием в летописях благородной сцены
театрального искусства.
С каждым днем узнавая короче этого добродушного, горячего до смешного самозабвения и замечательно талантливого
человека, я убедился впоследствии, что одну половину обвинений он наговорил и наклепал сам на себя, а другая произошла от недоразумений, зависти и клеветы петербургского
театрального мира, оскорбленного, раздраженного нововведениями князя Шаховского: ибо при его управлении много
людей, пользовавшихся незаслуженными успехами на сцене или значительностью своего положения при театре, теряли и то и другое вследствие новой системы как
театральной игры, так и хода дел по репертуарной части.
Конечно, если бы перенесть
человека, чуждого
театральному делу и равнодушного к
театральному искусству, на сцену или в одну из боковых зал, где идет репетиция пиесы при кн.
Шаховской вспыхнул: «Дусенька, — закричал он, — ну как же тебе не стыдно, как же тебе не глешно, ведь тебе совсем не жаль
человека, который тебя так любит, ты, велно, забыла о нем, ведь ты подумала, что сказываешь урок своей мадаме, [Актриса была из
театральной школы.] а ты вообрази, что это N. N.», — и он назвал по имени
человека, к которому, как думали, была неравнодушна молодая актриса…
Не говоря Писареву, как известно моим читателям, о моих опасениях, я, разумеется, переговорил о них со всеми нашими общими друзьями; но все были удивлены моими тревожными замечаниями и уверяли меня, что Писарев худ и бледен всегда, что кашель его чисто нервный, что он иногда, особенно по летам, совершенно проходит, что Писарев прибегал раза два к помощи
театрального доктора N., «прекраснейшего
человека» (заметил Кокошкин), и что тот никакого значения его кашлю не придавал.
Неточные совпадения
— Мне странно, право: кажется, между нами происходит какое-то
театральное представление или комедия, иначе я не могу себе объяснить… Вы, кажется,
человек довольно умный, владеете сведениями образованности. Ведь предмет просто фу-фу. Что ж он стоит? кому нужен?
Самгин шел бездумно, бережно охраняя чувство удовлетворения, наполнявшее его, как вино стакан. Было уже синевато-сумрачно, вспыхивали огни, толпы
людей, густея, становились шумливей. Около
Театральной площади из переулка вышла группа
людей,
человек двести, впереди ее — бородачи, одетые в однообразные поддевки; выступив на мостовую, они угрюмо, но стройно запели:
— Уйди от больных,
театральных, испорченных
людей к простой жизни, к простой любви…
Через месяц Клим Самгин мог думать, что
театральные слова эти были заключительными словами роли, которая надоела Варваре и от которой она отказалась, чтоб играть новую роль — чуткой подруги, образцовой жены. Не впервые наблюдал он, как неузнаваемо меняются
люди, эту ловкую их игру он считал нечестной, и Варвара, утверждая его недоверие к
людям, усиливала презрение к ним. Себя он видел не способным притворяться и фальшивить, но не мог не испытывать зависти к уменью
людей казаться такими, как они хотят.
Одетая, как всегда, пестро и крикливо, она говорила так громко, как будто все
люди вокруг были ее добрыми знакомыми и можно не стесняться их. Самгин охотно проводил ее домой, дорогою она рассказала много интересного о Диомидове, который, плутая всюду по Москве, изредка посещает и ее, о Маракуеве, просидевшем в тюрьме тринадцать дней, после чего жандармы извинились пред ним, о своем разочаровании
театральной школой. Огромнейшая Анфимьевна встретила Клима тоже радостно.