Неточные совпадения
Я не знаю, кого назвать настоящим
охотником, — выражение, которое будет нередко употребляться мною: того ли, кто, преимущественно охотясь
за болотною дичью и вальдшнепами, едва удостоивает своими выстрелами стрепетов, куропаток и молодых тетеревов и смотрит уже с презрением на всю остальную дичь, особенно на крупную, или того, кто, сообразно временам года, горячо гоняется
за всеми породами дичи:
за болотною, водяною, степною и лесною, пренебрегая всеми трудностями и даже находя наслаждение в преодолении этих трудностей?
Между тем осечка может случиться на охоте
за такою драгоценною добычей, потеря которой невознаградима; не говорю уже о том, что осечка при стрельбе хищных зверей подвергает
охотника великой опасности.
Только в стрельбе с подъезда к птице крупной и сторожкой, сидящей на земле, а не на деревьях, собака мешает, потому что птица боится ее; но если собака вежлива, [То есть не гоняется
за птицей и совершенно послушна] то она во время самого подъезда будет идти под дрожками или под телегой, так что ее и не увидишь; сначала станет она это делать по приказанию
охотника, а потом по собственной догадке.
Следовательно, приучив сначала молодую собаку к себе, к подаванью поноски, к твердой стойке даже над кормом, одним словом, к совершенному послушанию и исполнению своих приказаний, отдаваемых на каком угодно языке, для чего в России прежде ломали немецкий, а теперь коверкают французский язык, —
охотник может идти с своею ученицей в поле или болото, и она, не дрессированная на парфорсе, будет находить дичь, стоять над ней, не гоняться
за живою и бережно подавать убитую или раненую; все это будет делать она сначала неловко, непроворно, неискусно, но в течение года совершенно привыкнет.
Этот лет по одним и тем же местам называется
охотниками «тяга»] издавая известные звуки, похожие на хрюканье или хрипенье, часто вскакивая с большим шумом из-под ног крестьянина, приезжающего в лес
за дровами, также был им замечен по своей величине и отличному от других птиц красноватому цвету и получил верное название.
Всякий истинный
охотник согласится признать
за ним это первенство.
Советую и всем
охотникам делать то же, и делать аккуратно, потому что птица, приколотая вскользь, то есть так, что перо не попадет в мозг, а угодит как-нибудь мимо, также может улететь, что со мной случалось не один раз, особенно на охоте
за осенними тетеревами.
— Едва только приближается
охотник или проходит мимо места, занимаемого болотными куликами, как один или двое из них вылетают навстречу опасности, иногда
за полверсты и более.
Охотник вступает в болото, и, по мере того как он нечаянно приближается к какому-нибудь гнезду или притаившимся в траве детям, отец и мать с жалобным криком бросаются к нему ближе и ближе, вертятся над головой, как будто падают на него, и едва не задевают
за дуло ружья…
Но недолго тянется дело у
охотника — опытного и хорошего стрелка; только новичок, недавно взявшийся
за ружье, может до того разгорячиться, что задрожат у него и руки и ноги, и будет он давать беспрестанные промахи, чему способствует близость расстояния, ибо дробь летит сначала кучей.
— Кулики-сороки мало уважаются
охотниками; я сам никогда
за ними не гонялся и во всю мою жизнь убил не более двух десятков.
[Один настоящий
охотник и образованный наблюдатель, Н. Т. Аксаков, которому я обязан
за многие сведения, сказывал мне, что нахаживал куличат и гнезда речных куликов в моховых болотах сосновых больших лесов] Речные кулики держатся в Оренбургской губернии до начала сентября и в это время бывают довольно жирны, с прилета также они не худы, как и вся прилетная птица.
Хотя этот куличок, по своей малости и неудобству стрельбы, решительно не обращает на себя внимания
охотников, но я всегда любил гоняться
за зуйками и стрелять их в лет или в бег, ходя по высокому берегу реки, под которым они бегали, я мог, забегая вперед, появляться нечаянно и тем заставлять их взлетывать.
Нельзя также сказать, чтобы и водилась она в чрезвычайном изобилии, но
охотники смотрят на нее с презрением и, вероятно,
за то, что она попадается везде и смирнее всякой другой дичи.
Старых, очень жирных пигалиц редко удается застрелить, потому что они, собравшись в большие стаи к отлету, делаются довольно сторожки и сейчас сваливаются на большие реки, да и
охотники за ними не гоняются; а именно в это-то время они и бывают жирны.
Наконец, один старый
охотник, зарядив свое дрянное, веревочкой связанное ружьишко
за неимением свинцовой картечи железными жеребьями, то есть кусочками изрубленного железного прута, забрался в камыш прежде прилета лебедей и, стоя по пояс в воде, дождался, когда они подплыли к нему на несколько сажен, выстрелил и убил одного лебедя наповал.
Когда молодые подрастут в полгуся и больше и даже почти оперятся, только не могут еще летать, [Водяная птица в этом отношении совершенно противоположна некоторым породам степной дичи; перья в крыльях Молодых тетеревов, куропаток и перепелок вырастают прежде всего, и они еще в пушку могут перелетывать, а у всей водяной Дичи, напротив, перья в крыльях вырастают последние, так что даже безобразно видеть на выросшем и оперившемся теле молодого гуся или утки голые папоротки с синими пеньками] что бывает в исходе июня или начале июля, —
охотники начинают охотиться
за молодыми и старыми, линяющими в то время, гусями и называющимися подлинь.
Я стреливал гусей во всякое время: дожидаясь их прилета в поле, притаясь в самом еще не вымятом хлебе, подстерегая их на перелете в поля или с полей, дожидаясь на ночлеге, где
за наступившею уже темнотою гуси не увидят
охотника, если он просто лежит на земле, и, наконец, подъезжая на лодке к спящим на берегу гусям, ибо по воде подплыть так тихо, что и сторожевой гусь не услышит приближающейся в ночном тумане лодки.
Настоящие
охотники собственно
за гусями не ходят, а, разумеется, бьют их и даже с удовольствием, когда они попадутся нечаянно.
Вот почему народ по применению к себе думает, а
за ним повторяют
охотники, что селезень любит искаться в голове.
Редкая собака не поддается обману и не погонится
за ней; обыкновенно утка уводит собаку
за версту и более, но
охотнику хорошо известно, что значат такие проделки, и, несмотря на то, он часто по непростительной жадности, позабыв о том, что утка летит так плохо от яиц, то есть от гнезда, что с нею гибнет целая выводка, сейчас ее убивает, если не помешает близкое преследованье собаки, у которой иногда она висит над рылом, как говорится.
Это делает каждый
охотник без всякого сожаления, потому что бойкие утята, как бы ни были малы, выкормятся и вырастут кое-как без матери; иногда сироты пристают к другой выводке, и мне случалось видать матку,
за которою плавали двадцать утят, и притом разных возрастов.
Ловко также стрелять их в лет, поднимающихся с небольших речек, по берегам которых ходят
охотники, осторожно высматривая впереди, по изгибистым коленам реки, не плывут ли где-нибудь утки, потому что в таком случае надобно спрятаться от них
за кусты или отдалиться от берега, чтоб они, увидев человека, не поднялись слишком далеко, надобно забежать вперед и подождать пока они выплывут прямо на
охотника; шумно, столбом поднимаются утки, если берега речки круты и они испуганы нечаянным появлением стрелка; легко и весело спускать их сверху вниз в разных живописных положениях.
Наконец, когда
охотник внезапно явится слишком близко к вынырнувшему нырку, забежав вперед
за излучину или колено реки, — нырок поднимается; сначала отделяется от воды довольно трудно, летит, шлепая крыльями по водяной поверхности, но скоро разлетится, полетит очень быстро и поднимется высоко.
Не знаю, как другие
охотники, но я всегда встречал с восхищением прилет нырков и, в благодарность
за раннее появление и радостное чувство, тогда испытанное мною, постоянно сохранял к ним некоторое уважение и стрелял их, когда попадались…
Единственно волшебной быстроте своего нырянья обязан гоголь тем вниманием, которое оказывали ему молодые
охотники в мое время, а может быть, и теперь оказывают, ибо мясо гоголиное хуже всех других уток-рыбалок, а
за отличным его пухом
охотник гоняться не станет.
Если же случится подойти к воде из-за чего-нибудь, так, чтобы не было видно
охотника, то застрелить гоголя весьма легко: он плавает на воде высоко, шея его согнута, и он пристально смотрит вниз и сторожит маленьких рыбок.
Охотник вздумал показать их своим собакам; они возрились и пустились мастерить к журавлям из-за стога.
Охотник, ехавший верхом, шутя поскакал
за собаками.
Одна из собак, порезвее, выскочив внезапно из-за стога, успела схватить
за ногу тяжело поднимавшегося журавля; скоро подоспела другая собака, и обе вместе, хотя порядочно исклеванные, удержали журавля до прибытия
охотника, и он взял его живого.
Старинные
охотники, да и теперь
охотники деревенские, дорожат журавлями
за их величину: хотя мясо и жестковато, зато есть, что поесть. Я должен признаться, что в молодости сам с большим увлечением гонялся
за ними, жадничая убить такую крупную дичь.
Несмотря на то, добрая собака с долгим и верхним чутьем весьма полезна для отыскиванья стрепетов, которые иногда, особенно врассыпную, так плотно и крепко таятся в траве или молодом хлебе, что
охотник проедет мимо и не увидит их, но собака с тонким чутьем почует стрепетов издалека и поведет прямо к ним
охотника; зато боже сохрани от собаки горячей и гоняющейся
за птицей: с ней не убьешь ни одного стрепета.
Все три породы — отличные бегуны, особенно кроншнеп малого рода: когда станет к нему приближаться человек, то он, согнувши несколько свои длинные ноги, вытянув шею и наклонив немного голову, пускается так проворно бежать, что глаз не успевает следить
за ним, и, мелькая в степной траве какою-то вьющеюся лентою, он скоро скрывается от самого зоркого
охотника.
Приглядится ли
охотник к кругам, которые дает около него птица, и они начнут казаться ему меньше, или при поворотах, иногда крутых,
за которыми поворачивается и сам
охотник, покажется ему, что кулик летит прямо на него?..
Вышибить из стаи одним или двумя выстрелами несколько штук только в том случае, если местность позволит подкрасться из-за чего-нибудь к бродящей стае или если она налетит на
охотника, который имел возможность притаиться в кусту, в рытвине, в овражке, в камыше или просто на земле, но для этого нужно, чтобы
охотник знал заранее, когда прилетают кроншнепы и на каком любимом месте садятся, чтоб он дожидался их или увидел по крайней мере издали летящую стаю.
Покуда
охотник успеет сказать пиль и собака подойти или броситься к тому месту, где сидела птица, коростель убежит
за десять,
за двадцать сажен; снова начнет искать собака по горячему следу, снова сделает стойку, и опять повторится та же проделка; собака разгорячится и начнет преследовать прыжками беспрестанно ее обманывающего дергуна и, наконец, спугнет его; но это чрезвычайно портит собаку.
Но вот странность: мне и другим
охотникам часто случалось спугивать дергунов неожиданно, без собаки, хотя совсем не
за ними и даже в большой траве; кажется, им было бы очень легко спрятаться или убежать.
[Я слыхал от
охотников и даже читал, что перепела в клетках очень горячо дерутся
за корм: но мне не случилось этого видеть] обыкновенно история оканчивалась тем, что слишком удовлетворенная перепелка обращалась в бегство или улетала, а перепела ее преследовали.
Надобно заметить, что перепелки пропадают не вдруг, а постепенно. Быв смолоду перепелятником, то есть
охотником травить перепелок ястребом, я имел случай много раз наблюдать
за постепенностью их отлета. Если б я был только ружейным
охотником, я никогда бы не мог узнать этого обстоятельства во всей подробности: стал ли бы я ежедневно таскаться
за одними перепелками в такое драгоценное для стрельбы время?
Нельзя предположить, чтобы каждая перепелка отдельно летела прямо на берег моря
за многие тысячи верст, и потому некоторые
охотники думают, что они собираются в станицы и совершают свое воздушное путешествие по ночам, а день проводят где случится, рассыпавшись врознь, для приисканья корма, по той местности, на какую попадут.
Настоящие же
охотники предпочитают перепелкам, что и весьма справедливо, болотную дичь, которая достигает лучшей своей поры именно в августе, то есть в одно время с перепелками; но в местах, где болот мало или совсем нет, стрельба перепелок очень приятна и добычлива; к тому же иногда вырвать часок-другой времени из охоты
за болотной дичью и посвятить его жирным осенним перепелкам.
К токующему глухому косачу ранней весною подходить не только из-за дерева, но даже по чистому месту, наблюдая ту осторожность, чтоб идти только в то время, когда он токует, и вдруг останавливаться, когда он замолчит; весь промежуток времени, пока косач не токует,
охотник должен стоять неподвижно, как статуя; забормочет косач — идти смело вперед, пока подойдет в меру.
Подкрадываться надобно с величайшею осторожностию из-за других деревьев, без всякого шума, всегда идя так, чтоб голова тетерева, к которому подходит
охотник, была закрыта сучками или пнем дерева.
— Вот и вся бедная весенняя стрельба тетеревов, которая продолжается до начала, много до половины мая и которою
охотники очень мало и редко занимаются, ибо в это время года идет самая горячая охота
за прилетною дичью всех родов.
Добрая собака, особенно с верхним чутьем, не станет долго копаться над их следами, а рыская на кругах в недальнем расстоянии от
охотника, скоро почует выводку, сделает стойку, иногда
за сто и более шагов, и поведет своего хозяина прямо к птице.
[Спрашиваю я
охотников до этой стрельбы: что
за радость душить молодых тетеревят, которых не только переловит собака, но которых перебрать из-под нее руками?
Этот вопрос возбудил общее противоречие
охотников, и некоторые энергически защищали охоту
за тетеревятами, но я, уважая вкусы других, не могу изменить своего.
Без преувеличения могу сказать, что я и другие
охотники часто делывали до обеда, то есть до второго часа, по пятьдесят верст, гоняясь
за улетающими стаями тетеревов и ошибаясь иногда в их направлении.
Охотник скачет к ним во весь опор, чтоб напасть на голодных и еще не собравшихся в одну большую стаю, ибо большая стая летает иногда
за кормом очень далеко в хлебные поля, куда повадилась она летать с осени.
Еще до света
охотник, расставив свои чучелы, также зобами против ветра, с ружьем и со всеми охотничьими снарядами входит в шалаш и отверстие
за собой затыкает соломой.