Неточные совпадения
Часов
в десять утра куропатки улетают
в те места, где
ночевали, и проводят там на отдыхе несколько часов: лежат до половины зарывшись
в снег и даже спят.
Вот, наконец, и хлебные поля, еще не совсем занесенные
снегом, куда тетерева повадились летать за лакомою, сытною пищею; вот и опушки леса, молодые осиновые и березовые зарости,
в которых тетерева непременно
ночуют, если большой ястреб или беркут не угнал их накануне куда-нибудь подальше.
И об этом-то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам
ночуют в снегу при 15-ти градусах мороза; когда дня только 7 и 8 часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженьи, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, — об этом-то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда-то, а Тормасов туда-то, и как Чичагов должен был передвинуться туда-то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д. и т. д.
Неточные совпадения
Печь дышала
в спину Клима Ивановича, окутывая его сухим и вкусным теплом, тепло настраивало дремотно, умиротворяло, примиряя с необходимостью остаться среди этих людей, возбуждало какие-то быстрые, скользкие мысли. Идти на вокзал по колено
в снегу, под толчками ветра — не хотелось, а на вокзале можно бы
ночевать у кого-нибудь из служащих.
«Слава Богу, если еще есть поварня! — говорил отец Никита, — а то и не бывает…» — «Как же тогда?» — «Тогда
ночуем на
снегу». — «Но не
в сорок градусов, надеюсь». — «И
в сорок
ночуем: куда ж деться?» — «Как же так? ведь, говорят, при 40˚ дышать нельзя…» — «Трудно, грудь режет немного, да дышим. Мы разводим огонь, и притом
в снегу тепло. Мороз ничего, — прибавил он, — мы привыкли, да и хорошо закутаны. А вот гораздо хуже, когда застанет пурга…»
Однако мы прошли еще 4 км, а стойбище, как заколдованное, уходило от нас все дальше и дальше. Пора было становиться на бивак, но обидно было копаться
в снегу и
ночевать по соседству с юртами. На все вопросы, далеко ли еще, удэгеец отвечал коротко:
На третьем или четвертом году после свадьбы отец уехал по службе
в уезд и
ночевал в угарной избе. Наутро его вынесли без памяти
в одном белье и положили на
снег. Он очнулся, но половина его тела оказалась парализованной. К матери его доставили почти без движения, и, несмотря на все меры, он остался на всю жизнь калекой…
— Ночью будет
снег, а
в хате
ночевать никак невозможно.