Неточные совпадения
Удочки бывают различной величины смотря по своему назначению: маленькие для мелкой рыбы: гольцов, пескарей, ершей, уклеек (в Оренбургской губернии их называют сентявками и белоглазками), ельцов, мелких
окуней и плотвы; средние, более других употребительные, для крупных
окуней, язей, головлей, лещей, линей и карасей;
большие удочки назначаются для самой крупной рыбы: для пород, сейчас мною поименованных, достигающих иногда огромной величины, и особенно для пород хищных: для щук, жерихов, сазанов, судаков, карпий и лохов, или красуль.
Берут по
большей части
окуни, средние головли, язи и крупные ельцы.
Это дознано многими опытами: озерные караси, например, по
большей части бывают яркого темно-желтого или золотистого цвета, а пересаженные в копаные, глинисто-мутные пруды делаются бледно-бланжевыми;
окуни в иных реках бывают очень темны и ярко-пестры, но, посидев долго в пруде, становятся светлыми, белесоватыми: точно то же делается более или менее и с другими породами рыб.
Ерш имеет необыкновенно
большие навыкате, темно-синие глаза; от самой головы, как я уже сказал, идет у него жесткий гребень, почти в вершок вышиною; он оканчивается, не доходя пальца на два до хвоста, но и это место занято у него другим небольшим гребешком, уже мягким, похожим на обыкновенное плавательное рыбье перо; ерш колется, как
окунь, если взять его неосторожно; он весь пестрый, кроме брюшка, но пестрины какого-то темноватого, неопределенного цвета; он весь блестит зеленовато-золотистым лоском, особенно щеки; кожа его покрыта густою слизью в таком изобилии, что ерш превосходит в этом отношении линя и налима; хвост и верхние перья пестроваты, нижние перья беловато-серые.
Помню я в детстве моем, как тянули неводами заливные озера по реке Белой (это было тогда, когда Оренбургская губерния называлась еще Уфимскою), как с трудом вытаскивали на зеленый берег туго набитую рыбой мотню, [Мотнею называют остроконечный длинный мешок, находящийся в середине невода.] как вытряхивали из нее целый воз
больших щук,
окуней, карасей и плотвы, которые распрыгивались во все стороны; помню, что иногда удивлялись величине карасей, взвешивали их потом, и ни один не весил более пяти фунтов.
В длину
окунь не вырастает много, что я особенно заметил, сравнивая восьмифунтового
окуня, который был двух четвертей с половиною длины и четыре вершка ширины, с
окунем в три с половиною фунта: в длине не было такой
большой разницы, какой следовало бы ожидать.
Почти все охотники очень любят уженье
окуней, и многие предпочитают его всем другим: во-первых, потому, что
окуни клюют часто и если подойдет стая
окуней (а осенью они собираются стаями), то уже немногие из них пойдут прочь, не хватив предлагаемой пищи; во-вторых, потому, что они берут жадно и верно, даже до того, что
большею частью совсем проглатывают насадку; и, наконец, в-третьих, потому, что уженье их не требует осторожности.
С весны надобно удить на червей, летом — на раковые шейки и линючих раков и особенно на
большие линючие раковые клешни, которые
окуни очень любят; к осени же, до самой зимы, всего лучше удить на маленьких рыбок; если же их нет, что часто случается, то надобно поймать плотичку или какую-нибудь нехищную рыбку, изрезать ее на кусочки, крупные или мелкие, смотря по рыбе, какая берет, и по величине удочки, и насаживать ими крючки.
Если
окуни берут не часто, то можно удить и на три удочки, из которых одну,
большего размера, насадив крупной насадкой, положить на дно, а две пустить на весу.
Что же я увидел? на отмели, острым углом вдавшейся в берег, не глубже двух вершков,
большая стая порядочных
окуней ловила мелкую рыбу, которая от неизбежной погибели выскакивала даже на сухой берег;
окуни так жадно преследовали свою добычу, что сами попадались на такую мель, с которой уже прыжками добирались до воды поглубже: я даже поймал трех из них руками.
Как ни досадна была эта услужливость, от которой я потерял
большую рыбу и прекрасно устроенную удочку, но делать нечего; я развернул другую
большую удочку, насадил кучу глист и раковую шейку и закинул: через минуту наплавок исчез, и я вытащил славного
окуня, фунта в два, у которого изо рта висела и другая, сейчас оторванная им длинная леса и с наплавком.
Другой случай был со мной недавно, а именно в половине сентября 1845 года: пришел я удить
окуней, часу в восьмом утра, на свою мельницу; около плотины росла длинная трава; я закинул удочку через нее в глубокий материк, насадив на крючок земляного червя; только что я положил удилище на траву и стал развивать другую удочку, как наплавок исчез, и я едва успел схватить удилище; вынимаю — поводок перегрызен; я знал, что это щука, и сейчас закинул другую удочку; через несколько минут повторилась та же история, но я успел подсечь и начал уже водить какую-то
большую рыбу, как вдруг леса со свистом взвилась кверху: поводок опять оказался перегрызен; явно, что и это была щука и уже
большая, ибо я почти ее видел.
Неточные совпадения
Перебирать все эти пухленькие ножки, натягивая на них чулочки, брать в руки и
окунать эти голенькие тельца и слышать то радостные, то испуганные визги; видеть эти задыхающиеся, с открытыми, испуганными и веселыми глазами, лица, этих брызгающихся своих херувимчиков, было для нее
большое наслаждение.
Рыбы поймали такое множество, какого не ожидали, и потому послали за телегой; по
большей части были серебряные и золотые лещи, ярко блиставшие на лунном свете; попалось также довольно крупной плотвы, язей и
окуней; щуки, жерехи и головли повыскакали, потому что были вороваты, как утверждали рыбаки.
Выбрав места посуше, неподалеку от кауза, стали мы удить — и вполне оправдались слова отца: беспрестанно брали
окуни, крупная плотва, средней величины язи и
большие лини.
Азарт этот еще увеличился, когда отец вытащил огромного
окуня и еще огромнейшего линя, а у Евсеича сорвалась какая-то
большая рыба и вдобавок щука оторвала удочку.
Крупная рыба попадалась все отцу, а иногда и Евсеичу, потому что удили на
большие удочки и насаживали
большие куски, а я удил на маленькую удочку, и у меня беспрестанно брала плотва, если Евсеич насаживал мне крючок хлебом, или
окуни, если удочка насаживалась червяком.