И чувство безутешной скорби готово было овладеть ими. Но казалось им, кто-то смотрит с высоты неба, из синевы, оттуда, где звезды, видит всё, что происходит в Уклееве, сторожит. И как ни велико зло, всё же ночь тиха и прекрасна, и всё же в божьем мире правда есть и будет, такая же тихая и прекрасная, и всё на земле только ждет, чтобы слиться с правдой, как лунный свет
сливается с ночью.
Неточные совпадения
Он знал, что в ней была эта любовь, потому что он в себе в эту
ночь и в это утро сознавал ее и сознавал, что в этой любви он
сливался с нею в одно.
Скоро пурпуровая полоса
слилась с красной зарей на западе, и тогда наступила темная
ночь.
Как тяжело думать, что вот „может быть“ в эту самую минуту в Москве поет великий певец-артист, в Париже обсуждается доклад замечательного ученого, в Германии талантливые вожаки грандиозных политических партий ведут агитацию в пользу идей, мощно затрагивающих существенные интересы общественной жизни всех народов, в Италии, в этом краю, „где сладостный ветер под небом лазоревым веет, где скромная мирта и лавр горделивый растут“, где-нибудь в Венеции в чудную лунную
ночь целая флотилия гондол собралась вокруг красавцев-певцов и музыкантов, исполняющих так гармонирующие
с этой обстановкой серенады, или, наконец, где-нибудь на Кавказе „Терек воет, дик и злобен, меж утесистых громад, буре плач его подобен, слезы брызгами летят“, и все это живет и движется без меня, я не могу
слиться со всей этой бесконечной жизнью.
Медленно прошел день, бессонная
ночь и еще более медленно другой день. Она ждала кого-то, но никто не являлся. Наступил вечер. И —
ночь. Вздыхал и шаркал по стене холодный дождь, в трубе гудело, под полом возилось что-то.
С крыши капала вода, и унылый звук ее падения странно
сливался со стуком часов. Казалось, весь дом тихо качается, и все вокруг было ненужным, омертвело в тоске…
Всю
ночь громыхали по булыжным мостовым длинные обозы отходников, заменявших тогда канализацию, но и
с перенесением из Анненгофской рощи свалки нечистот к Сортировочной станции Московско-Казанской железной дороги все-таки еще в нее
сливались нечистоты, и название «Анненгофская роща» было только в указателях Москвы и официальных сообщениях, — в народе ее знали испокон века и до последних дней только под одним названием: «Говенная роща!»