Неточные совпадения
Дом стоял на косогоре, так что окна в сад были очень низки от земли, а окна из столовой на улицу, на противоположной стороне дома, возвышались аршина три над землей; парадное крыльцо имело более двадцати пяти ступенек, и с него была видна
река Белая почти во всю свою ширину.
Спуск к
реке Белой был так крут, что понадобилось подтормозить два колеса.
Я не один уже раз переправлялся через
Белую, но, по тогдашнему болезненному моему состоянию и почти младенческому возрасту, ничего этого не заметил и не почувствовал; теперь же я был поражен широкою и быстрою
рекою, отлогими песчаными ее берегами и зеленою уремой на противоположном берегу.
В самом деле, нигде нельзя отыскать такого разнообразия гальки, как на
реке Белой; в этом я убедился впоследствии.
Мы присоединили новое сокровище к нашим прежним драгоценностям — к чуркам и камешкам с
реки Белой, которые я всегда называл «штуфами» (это слово я перенял у старика Аничкова).
Превосходная земля, с лишком семь тысяч десятин, в тридцати верстах от Уфы, по
реке Белой, со множеством озер, из которых одно было длиною около трех верст, была куплена за небольшую цену.
С крыльца нашего была видна
река Белая, и я с нетерпением ожидал, когда она вскроется.
Белая вошла в межень, улеглась в своих песках; давно уже зеленели поля и зазеленела урема за
рекою — а мы все еще не ехали.
Я думал, что мы уж никогда не поедем, как вдруг, о счастливый день! мать сказала мне, что мы едем завтра. Я чуть не сошел с ума от радости. Милая моя сестрица разделяла ее со мной, радуясь, кажется, более моей радости. Плохо я спал ночь. Никто еще не вставал, когда я уже был готов совсем. Но вот проснулись в доме, начался шум, беготня, укладыванье, заложили лошадей, подали карету, и, наконец, часов в десять утра мы спустились на перевоз через
реку Белую. Вдобавок ко всему Сурка был с нами.
Такие же камешки и пески встретили меня на другом берегу
реки, но я уже мало обратил на них внимания, — у меня впереди рисовалась Сергеевка, моя Сергеевка, с ее озером,
рекою Белою и лесами.
Подъезжая к ней, мы опять попали в урему, то есть в пойменное место, поросшее редкими кустами и деревьями, избитое множеством средних и маленьких озер, уже обраставших зелеными камышами: это была пойма той же
реки Белой, протекавшей в версте от Сергеевки и заливавшей весною эту низменную полосу земли.
Направо зеленела и сверкала, как стеклами, своими озерами пойма
реки Белой, которую мы сейчас переехали поперек.
Противоположный берег представлял лесистую возвышенность, спускавшуюся к воде пологим скатом; налево озеро оканчивалось очень близко узким рукавом, посредством которого весною, в полую воду, заливалась в него
река Белая; направо за изгибом не видно было конца озера, по которому, в полуверсте от нашей усадьбы, была поселена очень большая мещеряцкая деревня, о которой я уже говорил, называвшаяся по озеру также Киишки.
Озеро было полно всякой рыбы и очень крупной; в половодье она заходила из
реки Белой, а когда вода начинала убывать, то мещеряки перегораживали плетнем узкий и неглубокий проток, которым соединялось озеро с
рекою, и вся рыба оставалась до будущей весны в озере.
Проводя гостей, отец вздумал потянуть неводом известное рыбное плесо на
реке Белой, которая текла всего в полуверсте от нашего жилья: ему очень хотелось поймать стерлядей, и он даже говорил мне: «Что, Сережа, кабы попалась белорыбица или осетр?» Я уверял, что непременно попадет!
Белая тут была не широка, потому что речка Уршак и довольно многоводная
река Уфа в нее еще не впадали; она понравилась мне более, чем под городом: песков было менее, русло сжатее, а берега гораздо живописнее.
Одни морозы сковали поверхность
реки, и сквозь прозрачный лед было видно, как бежит вода, как она завертывается кругами и как скачут иногда по ней
белые пузыри [Редко бывает, чтоб большая
река становилась без снега.
Неточные совпадения
Бежит лакей с салфеткою, // Хромает: «Кушать подано!» // Со всей своею свитою, // С детьми и приживалками, // С кормилкою и нянькою, // И с
белыми собачками, // Пошел помещик завтракать, // Работы осмотрев. // С
реки из лодки грянула // Навстречу барам музыка, // Накрытый стол белеется // На самом берегу… // Дивятся наши странники. // Пристали к Власу: «Дедушка! // Что за порядки чудные? // Что за чудной старик?»
Когда, взявшись обеими руками за
белые руки, медленно двигался он с ними в хороводе или же выходил на них стеной, в ряду других парней и погасал горячо рдеющий вечер, и тихо померкала вокруг окольность, и далече за
рекой отдавался верный отголосок неизменно грустного напева, — не знал он и сам тогда, что с ним делалось.
Был
белый утренний час; в огромном лесу стоял тонкий пар, полный странных видений. Неизвестный охотник, только что покинувший свой костер, двигался вдоль
реки; сквозь деревья сиял просвет ее воздушных пустот, но прилежный охотник не подходил к ним, рассматривая свежий след медведя, направляющийся к горам.
Река еще не замерзала, и ее свинцовые волны грустно чернели в однообразных берегах, покрытых
белым снегом.
Темное небо уже кипело звездами, воздух был напоен сыроватым теплом, казалось, что лес тает и растекается масляным паром. Ощутимо падала роса. В густой темноте за
рекою вспыхнул желтый огонек, быстро разгорелся в костер и осветил маленькую,
белую фигурку человека. Мерный плеск воды нарушал безмолвие.