Отец мой целые дни проводил сначала в разговорах с слепым поверенным Пантелеем, потом принялся писать, потом слушать, что сочинил Пантелей Григорьич (читал ученик его,
Хорев), и, наконец, в свою очередь, читать Пантелею Григорьичу свое, написанное им самим.
Он говорил громко, с одушевлением, и проворный писец Иван
Хорев (Большак по прозванью), давно находившийся постоянно при нем, едва поспевал писать и повторять вслух несколько последних слов, им написанных.