Неточные совпадения
Мы приехали под вечер в простой рогожной повозке, на тройке
своих лошадей (повар и горничная приехали прежде нас); переезд с кормежки сделали большой, долго ездили по городу, расспрашивая о квартире, долго стояли по бестолковости деревенских лакеев, — и я
помню, что озяб ужасно, что квартира была холодна, что чай
не согрел меня и что я лег спать, дрожа как в лихорадке; еще более
помню, что страстно любившая меня
мать также дрожала, но
не от холода, а от страха, чтоб
не простудилось ее любимое дитя, ее Сереженька.
Упадышевский, с
своей стороны, умолял пощадить бедную женщину, которая в отчаянии
не помнит себя, а всего более пощадить больного мальчика, и обещал ему, что он уговорит
мать мою уехать через несколько времени.
Я
не стану распространяться о том, как устроивала
свое городское житье моя
мать, как она взяла к себе
своих сестер, познакомилась с лучшим казанским обществом, делала визиты, принимала их, вывозила
своих сестер на вечера и на балы, давала у себя небольшие вечера и обеды; я мало обращал на них внимания, но
помню, как во время одного из таких обедов приехала к нам из Москвы первая наша гувернантка, старуха француженка, мадам Фуасье, как влетела она прямо в залу с жалобою на извозчиков и всех нас переконфузила, потому что все мы
не умели говорить по-французски, а старуха
не знала по-русски.
Сам Левин
не помнил своей матери, и единственная сестра его была старше его, так что в доме Щербацких он в первый раз увидал ту самую среду старого дворянского, образованного и честного семейства, которой он был лишен смертью отца и матери.
Неточные совпадения
Вронский никогда
не знал семейной жизни.
Мать его была в молодости блестящая светская женщина, имевшая во время замужества, и в особенности после, много романов, известных всему свету. Отца
своего он почти
не помнил и был воспитан в Пажеском Корпусе.
Кабанова. Поверила бы я тебе, мой друг, кабы
своими глазами
не видала да
своими ушами
не слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то
помнили, сколько
матери болезней от детей переносят.
Один раз, сидя на окошке (с этой минуты я все уже твердо
помню), услышал я какой-то жалобный визг в саду;
мать тоже его услышала, и когда я стал просить, чтобы послали посмотреть, кто это плачет, что, «верно, кому-нибудь больно» —
мать послала девушку, и та через несколько минут принесла в
своих пригоршнях крошечного, еще слепого, щеночка, который, весь дрожа и
не твердо опираясь на
свои кривые лапки, тыкаясь во все стороны головой, жалобно визжал, или скучал, как выражалась моя нянька.
Потом осень, разделка им начнется: они все
свои прогулы и нераденье уж и забыли, и давай только ему денег больше и
помни его услуги; и тут я, — может быть, вы
не поверите, — а я вот,
матерь божья, кажинный год после того болен бываю; и
не то, чтобы мне денег жаль, — прах их дери, я
не жаден на деньги, — а то, что никакой справедливости ни в ком из псов их
не встретишь!
— Вот так, да! — воскликнул Рыбин, стукнув пальцами по столу. — Они и бога подменили нам, они все, что у них в руках, против нас направляют! Ты
помни,
мать, бог создал человека по образу и подобию
своему, — значит, он подобен человеку, если человек ему подобен! А мы —
не богу подобны, но диким зверям. В церкви нам пугало показывают… Переменить бога надо,
мать, очистить его! В ложь и в клевету одели его, исказили лицо ему, чтобы души нам убить!..