Неточные совпадения
А. Н. Оленин, И. И. Дмитриев, кн. Шаховской, Гнедич, Крылов и другие горячо и искренно приветствовали
торжество нового таланта. Один только Крылов не писал сам, по известной своей лени, но за него писали Пушкин, Гнедич и князь Шаховской.
Хотя мы знаем, с кем более согласен сочинитель, но противники предка его, Загоскина, и тогдашнего молодого поколения, особенно непреклонный Рокотов, говорят очень убедительно и дельно; сопротивление их
новым идеям так естественно, так много в нем здравого русского толка, что действующие лица являются живыми людьми, а не отвлеченными призраками или воплощенными мыслями, выведенными для
торжества известного принципа.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, — он почувствовал, что то̀ сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии,
новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Отверзаются врата Фемидина храма, вступают в него Минервины други; корыстолюбивый и незнающий судья трепещет, а достойный готовится к
новому торжеству своих подвигов» («Театр судоведения», ч. IV, стр. 3–4).
Неточные совпадения
Он забрался с Домашкой на вышку градоначальнического дома и первый день своего
торжества ознаменовал тем, что мертвецки напился пьян с
новой жертвой своего сластолюбия…
После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и не обещались ли они другим, и их странно для них самих звучавших ответов началась
новая служба. Кити слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла. Чувство
торжества и светлой радости по мере совершения обряда всё больше и больше переполняло ее душу и лишало ее возможности внимания.
Сознание
новой жизни, даль будущего, строгость долга, момент
торжества и счастья — все придавало лицу и красоте ее нежную, трогательную тень. Жених был скромен, почти робок; пропала его резвость, умолкли шутки, он был растроган. Бабушка задумчиво счастлива, Вера непроницаема и бледна.
Его гнал от обрыва ужас «падения» его сестры, его красавицы, подкошенного цветка, — а ревность, бешенство и более всего
новая, неотразимая красота пробужденной Веры влекли опять к обрыву, на
торжество любви, на этот праздник, который, кажется, торжествовал весь мир, вся природа.
Торжество Карамазова над соперником оказалось неоспоримым и тут — о, тут начался совсем уже
новый фазис в его душе, и даже самый страшный фазис изо всех, какие пережила и еще переживет когда-либо эта душа!