Содержание пленных стало более строгим до очередной поблажки, когда оставшиеся офицеры дали слово, что не станут предпринимать попытки к бегству.
– Видишь ли… – сказал я, – если ты… дашь слово… и поклянёшься…
Сейчас уже сложно судить, чем руководствовался её тогдашний главный редактор, когда решил дать слово одному из лидеров литовских сепаратистов.