Слышит, кто-то крыльями шумит, что-то по-орлиному говорит, влетает в пещеру хозяин, смотрит, а на столе его кто-то уже пошарил.
Его по-орлиному цепкий взгляд замечал каждую мелочь, а недовольно сжатые губы говорили, что предстоит очередная перестройка стен или башен.
Высокий, таинственный, задумчивый араб, не похожий на простого человека и стоящий босяком на своей родной песчаной земле, в единственном грубом одеянии, ниспадающем вокруг его чресл, и с огромными чёрными глазами, по-орлиному прямо встречающими солнце, – заслуживает значительной компенсации за то, что снисходит до работы гидом и слугой у западного богатого гражданина, который прикрывает свои нижние конечности прямой как трубы оболочкой, по форме напоминающей ноги слона, и завершает свой изящный образ, оборачивая остальное тело в жёсткую рубашку, в которой он едва может двигаться, и в квадратного покроя пальто, которое аккуратно разделяет его надвое одной прямой линией как раз над коленом, зрительно укорачивая его рост на несколько дюймов.