Однажды в салон пришла высокая, простоватая с виду марокканка лет под тридцать, одетая в старую абайю.
Я ловил каждое слово кудрявой марокканки – жадно, словно припавший к ручью неудачник, который всю последнюю неделю скитался по пустыне.
Этому танцу когда-то научила меня знакомая марокканка.