Наоборот, идеализация человека в христианстве имела компенсаторный,
фантазматический характер.
Если в детстве каждый дом, каждое дерево и каждый вечер имели своё собственную окраску, свой неповторимый ореол, свой
фантазматический флёр, который невозможно было спутать ни с чем, то с течением времени всё это стало сливаться в однотипную череду образов, отличимых только по формальным, закреплённым в языке, и, в конечном итоге, чисто внешним параметрам.
Столкнувшись с молчанием матери, она долгое время верила, что отец оставил её, тем самым создавая
фантазматический ключ к тому, что касается её выбора оставить своего первого ребёнка.
Психоанализ, как последнее прибежище неутилитарного знания, отказ от внешней детерминации, в котором уже определил его статус, рассматривает опыт как
фантазматический конструкт отыгранного раскола внутри субъекта (!).